Получить забытый пароль
Гавайи по-дедски
Только увиденное и прочувствованное остается с нами навсегда
Хр. Зн. Куто
Часть 1
Вынужден признаться – годы берут свое. Безвозвратно утеряны юношеская восторженность, легкомыслие и спонтанность поступков. Их заменили обоснованный скепсис, неторопливые размышления и ленивое созерцание. Да и организм не избежал изменений – кое-где став чрезмерно несгибаемым, где-то излишне болезненным, а иногда и слишком чувствительным к погодным изменениям. Но некая доля авантюризма еще лавировала в крови между холестериновыми бляшками.
И именно она развила бурную деятельность, растормошила соседей, взгромоздилась на коня, выхватила шашку и диким голосом завопила: « Даешь Гонолулу!», когда выяснилось, что жену до конца года – хочешь – не хочешь - выгонят в отпуск на две недели. Призыв был предельно ясен, ужасно соблазнителен, и требовал немедленных действий.
Я это прочувствовал, и начал с того, что почесал затылок. Этого мне показалось мало, и я почесал затылок двумя руками. Затем сел за компутер и стал выяснять, на какой козе можно добраться до этого загадочного места. Коз оказалось множество. Почти все они дружно летели до западного побережья Штатов, а оттуда уже легоньким прыжком достигали загадочного архипелага. В ушах зазвучала песня "Аку-акула из Гонолулу", почему-то аранжируемая фразой "А вы не были на Гаити?", с характерным попугайским акцентом.
Магнит, который тихо дремал больше года, загудел, питаемый бурным потоком авантюризма, и вновь безжалостно потянул нас за океан. А точнее, за полтора, потому что Гавайи плещутся как раз посерединке Тихого или Великого океана.
**
Пацан рядом с моим подлокотником сражался с компутером, в кресле, через проход, моряк в белом-пребелом костюме, с сизой-пресизой, недавно бритой головой, неосознанно разбрасывал яркие блики своими черными-пречерными лаковыми туфлями, а крыло явно снижающегося самолета то задиралось вверх, то опускалось вниз. И тогда снизу нам приветливо подмигивали какие-то огоньки. Мы устало смотрели на них и мечтали, чтобы как можно быстрее они оказались не внизу, а на уровне наших глаз. Чего греха таить, нам до чертиков надоели самолеты. Две бессонные ночи уже были за спиной, а общее время путешествия приближалось к кокетливой цифре 35, которую так любят называть некоторые сильно повзрослевшие дамы, когда их припирают к стенке, выведывая возраст.
И вот огни взлетели вверх, оказались совсем рядом, самолет зарычал в последний раз, затормозил и присосался к рукаву, который нас вел в аэропорт.
А вот не пахли Гавайи цветами, хоть убейте. Пока это был аэропорт, который пах чемоданами, людьми, бензином, едой. Даже когда вышли на галерейку, открытую со всех сторон, опять не принес ветерок, чуть влажноватый, после кондиционера, аромата тропических цветов. Поленился видно, далековато было лететь. Зато воздух стал живым. Ожил и телефон. И послал нас «сразу после выхода направо». Судя по тому, как радостно катились чемоданы, предугадывая все повороты, им тоже ужасно надоело путешествовать и хотелось уже тихо и спокойно лечь, извергнуть все то, что так распирало их изнутри, и, высунув язычки ремешков, задремать.
Я вдыхал запахи, глазел по сторонам и ворчал: «А писали, воздух пахнет тропическими цветами…Всех встречают песнями и танцами… На шею гирлянду вешают из живых цветов… Не гирлянды, а лапшу на уши туристам вешают…Улыбаются всем и кричат «Алоха!» …Щас!». И тут мое ворчание прервала милая улыбка совершенно незнакомой девушки, стоящей у выхода, и её жизнерадостный возглас «АЛОХА!» обращенный именно к нам. У жены хватило сил так укоризненно глянуть на меня, что я застеснялся своего неверия в путеводители, мы привычно пробормотали «Шалом!», устало улыбнулись в ответ, и вышли на улицу. Где и получили то, что хотели.
Очень хорошо известная нам дама накинула на наши шеи те самые гирлянды, расцеловала, запихнула в машину и повезла. Хотя я не поклянусь, что порядок действий был именно такой. Возможно, сначала я расцеловался, потом запихнул чемоданы в багажник, и уж напоследок получил гирлянду. Мы ехали, болтали, понимая, что мы уже на земле, но какая-то часть сознания все еще была в полете. Приземление шло постепенно. Хотя ночные дороги Гавайев от ночных дорог других стран разнятся очень мало, а от дорог США на материке не отличаются ничем, какое-то отличие будоражило сознание, что-то было не так. Странная мелодия, точнее обрывки мелодий звучали у меня в ушах, хотя радио молчало, я внимательно слушал дочь, спрашивал, отвечал. Свободно было лишь зрение. И вдруг я понял, что пели названия улиц и дорог, которые я автоматически читал - «мауноили» « каелепулу» «моомоку». И осознал, что Гавайи уже начали говорить со мной.
Машина легко взлетела на холмик, высветив еще один поющий указатель «акипоэ», и привычно ловко забралась в свое стойло. Мы открыли двери и ступили на Terra Incognita, поддержанные под локотки незнакомым ветром. Пахло непривычной травой, на которой мы стояли, листвой, какими-то цветами и чем-то неуловимо морским. В запахах висела полнейшая тишина. Наш шёпот и кряхтение колесиков чемоданов звучали кощунственно громко, а скрип открывающейся калитки вообще рвал душу. Около дверей бодались трехколесные велосипеды и валялись один на другом, как заснувшие кутята, детские «кроксы». Сквозь многочасовую усталость стало прорываться ощущение, что наше путешествие близко к концу. А когда мы зашли в детскую, где спали наши главные магнитики, на цыпочках подкрались к их кроваткам, тихонько, чтобы не разбудить, потерлись носами обо что пришлось, то вдруг ощутили, что мы, наконец-то, долетели.
Все еще спали, когда я сидел на веранде и встречал свой первый гавайский рассвет. Шумели листвой деревья с разноцветными стволами, кокетливо поглядывали на меня какие-то красные цветуечки из распальцованной листвы, а я, пропитываясь запахом, тишиной, спокойствием и, глядя на восходящее солнышко, медленно, очень медленно, проникался ощущением, что вокруг меня совершенно незнакомый мир.
Он окружал дом, он, то охватывал дорогу, по которой мы ехали к центру Гонолулу, то нависал над головой, взрываясь цветами в вершинах деревьев, то подавлял огромностью стволов и развесистою крон. Джунгли доброжелательно раскрывали свои объятия. И я погружался в них.
**
Гавайи, сэр, Гавайи. Машина заехала на территорию школы. По площади - ну, где-то, примерно стадион, может два. Очередь терпеливых машин, вежливо пропускающих друг-друга. Серьезные дети, лет десяти, одетые в светоотражающие жилетки привычно открывают двери (изнутри не откроешь – защита от неразумных дитяток, которые могут открыть их на полной скорости), внучка вываливается из машины, вытаскивает свой рюкзачок и коробочку с завтраком, машет нам рукой и идет в свой класс. Адамошка играет с машинкой. Ему еще до садика ехать минут двадцать. Для него это очень привычная, обыденная процедура. Это для нас все внове. Мы выезжаем из школы, проезжаем пару километров одноэтажных, в крайнем случае, двухэтажных домов – и подъем в гору, сквозь перехлест ветвей, через туннели, сквозь не очень высокие, но такие красивые горы, заросшие лесом по самую макушку.
Консульство Кореи, размахивающее своим флагом, а за ним сразу поворот к садику Адама. Бабушка осваивает трудности передачи внука садику – войти, положить еду на определенную полочку, расписаться в бланке, указав время, отнести одеялко, тяжело вздохнуть и вернуться в машину. Я же осваиваю дорогу. Водителем работать мне. Мы ж не туристы. Мы приехали поработать бабушкой и дедушкой. Все остальное – знакомство с Гавайями, купание в океане, дегустация экзотических блюд – не главное. Главное – это они, два наших магнитика, наши внуки – Гали и Адам. Мы с ними видимся очень редко – хорошо, если раз в год. А тут вот выдалась редчайшая возможность провести с ними месяц. Ну, так на это раз карта легла…
Внуки развезены по местам дневной прописки. Мы остались с дочкой. Теперь она начинает знакомить нас с тем миром, в котором мы пробудем еще целый месяц. Господи, неужели такое бывает?
Узкая дорога вверх. Джунгли, в которых прячутся домики. Маленькие, большие, всякие. Совершенно незнакомые люди улыбаются нам, машут рукой. Алоха! Гавайи, сэр, Гавайи. Мужичок в майке с надписью – «Я не опаздываю. Я живу по гавайскому времени». Обзорная площадка. Бьет в лицо ветер, зажимает горло простор, горы, океан, рвущиеся высь небоскребы.
Гавайи, сэр, Гавайи. Под нами Гонолулу. Садимся в машину, спускаемся, опять кроны, сомкнутые над головой. Секретная стоянка для местных, где всего-то берут за постой 7 зеленых. И вот он – знаменитый пляж Вайкики. Я, почему-то, считал, что он произносится с ударением на втором слоге, но он оказался более французистым, чем я ожидал – он ударяется на последнем слоге –Вайкики. Мы шли по самому туристическому району Гонолулу, поражаясь обилию, как бы это по-политкорректнее сказать, маоглазых и японоликих.
Все зазывные вывески были на английском и на иероглифическом. Мне объяснили, что это на японском. По улицам бегали автобусы с надписями на том же языке.
Как выяснилось, для жителей страны Восходящего Солнца поездка на Гавайи – самый короткий путь окунуться в европейскую цивилизацию. Ну, не будем же мы отрицать, что в истоках своих Америка когда-то произошла от Европы. Они здесь круто шоппингуют, отдыхают и женятся. Или, если угодно, выходят замуж. Это огромная часть местного бизнеса. Нескончаемые ряды бутиков, магазинчиков, лавочек с распродажей колониальных товаров. И прелестнейшая вещь – почти на каждом шагу суперчики фирмы АВС, в которых можно купить все – от купальников и сувениров до мороженного, спиртного и бутербродиков. Цены – среднестатические для Гавайев. Хотя не очень маленькие для нас, израильтян. Народ шляется полуголым. Но все очень пристойно, минимум веревочек, которые должны изображать купальники, совсем нет девиц топлесс. Гавайи, сэр, Гавайи. Мне это напомнило черноморские курорты моей молодости. Шорты, гавайки, цветастые полотнища на бедрах. Ну, конечно в наше время все было еще скромнее. И –АБСОЛЮТНАЯ ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНОСТЬ всех по отношению ко всем. Улыбки, желание уступить дорогу, помочь…Атмосфера всеобщего братства. Гавайи, сэр, Гавайи.
Отель, времен…
Ну, еще тех времен…
У него даже запах особый внутри. Ряд кресел-качалок на веранде.
Садись, качайся. Никто не спросит, жилец ли ты этого отеля. Полянки, приспособленные для свадебных торжеств.
Милые дворики, заросшие кустами и деревьями. Огромные торговые центры, заикающиеся деревьями посреди торговых залов. Скамейки, вырезанные из целых стволов.
Гавайи, сэр, Гавайи.
**
загрузка