Дом, в котором дежаву (Несказка)

Я смотрю на вид запорошеной Москвы, вьюжного Питера, сказочного  Таллинна, вспоминаю горы Грузии, вижу зимний Хермон, от которого временами пахнет льдом, как от Северно-Ледовитого (а поверьте, и этот запах мне знаком), и вдруг кольнуло о том, что у каждого есть зимняя сказка, у кого-то из детства, у кого-то из снов; у кого-то её нет, но хочется, чтоб она была.

 У меня она была, но я никак не могу её вспомнить.

Только отрывки.

Только налёт.

Счастья обрывки.

Вечный полёт.

Пуля навылет.

Рыбу - на лёд.

Плачем навзрыд.

"И это пройдёт",

наверное, недолгая судьба зимних сказок в том, что они стеклянные, или почти... во всяком случае, нестойкие, хрупкие, прозрачные и тонкие...моя была ещё и звонкая, 

мне было 17.

 Зима в моем городе- сладкая катастрофа, потому что, сколько не готовься, никогда не готовы; зато доподлинно известно, что не будут работать транспорт, школы, паровое отопление, не будет хлеба, а  тот, который в конце-концов и привезут, будет сырой, как глина; телефоны ещё работать будут(АТС на аккумуляторах), а мы будем собирать под углами и стенками останки мёртвого мокрого снега и отправимся на подвиги: "мылить" девчонок снежками, похожими на кулаки Тайсона.

"Зябко"- сказала она.

"Какое непривычное слово в  наших краях...но всё равно - зябко", -  мысленно согласился я.

Мы спускаемся от Южносоветской площади к Баксовету по той самой бесконечной, как Гранд Каньён, лестнице, которая и в мирное-то время смотрится, как спуск в Гееном , а сегодня это - залитые льдом ступеньки, по которым и не знаешь как идти: то ли боком, то ли задом, то ли просто проехаться на попе - ну тогда травм не избежать! даже мы это молодыми сырыми мозгами понимаем.

Я сказал: "Дай руку"

Варежка, не задумываясь, легла в мою.

Мы никогда друг друга не видели ни до того, ни после,

но так могли спускаться только Ангелы.

И только в Ад.

М.А. посвящается