Я Вас прошу станцевать мне совсем немного

- Вы себя зарекомендовали человеком острым на язык. А были ли в Вашей жизни ситуации, когда Вы немели и не могли произнести ни одного слова, чтобы выразить то, что Вам хотелось выразить?
- Было несколько очень мелких и одна крупная ситуация, если так можно выразиться.
- А можете рассказать?
- Где-то в середине 70-х я участвовал в конференции по адсорбции, которая проходила в Ставрополе. Было где-то порядка 30-40 участников. На второй день на обсуждение поступило предложение уплотнить график докладов, сэкономить день-два и съездить в Тиберду. Я так понял, что предложение тайно исходило от Андрея Владимировича Киселёва, заведующего кафедрой адсорбции и хроматографии МГУ. А.В. я очень уважал. Это был человек, каких сейчас не делают. Необыкновенно интеллигентный человек в том понимании интеллигентности, о которой сейчас никто даже не помнит. Можно было не видеть его красивое лицо с эспаньолкой, а просто услышать, как он разговаривает, чтобы понять, насколько приятно было общаться с этим человеком. Его уже лет тридцать нет в живых.
- Вы до конференции в Ставрополе были с ним знакомы?
- Да, я с ним встречался. Как-то он попросил меня дать ему почитать увиденную у меня в руках подаренную мне моим отцом книгу о Гогене. После этого при каждой встрече он говорил мне: "Вы не возражаете, Леонид Владимирович, если я ещё немного подержу Вашу книгу. Всё не могу налюбоваться!"
- И долго он любовался?
- Около полугода, но я каждый раз его убеждал в том, что я уже давно налюбовался и он может не беспокоиться.
- Так что же было в Ставрополе?
- Мы быстро закончили программу и на прикреплённом к конференции автобусе отправились в Тиберду. Деталей я не помню. Остановились мы рядом с каким-то молодёжным лагерем. Где именно мы устроились, тоже не помню. Помню, что всё ночь на рядом расположенной танцплощадке гремела музыка, я танцевал почти до утра, что-то пил с кем-то, под утро пошёл спать. Только уснул, слышу голос Андрея Владимировича:
- Леонид Владимирович, Вы что, спите?
- Нет, Андрей Владимирович, а что?
- Понимаете, меня разбудил наш шофёр и говорит: "Ты вот спишь, а не видишь, что там Андреев на танцплощадке выделывает! Эх, ты, так мимо тебя вся жизнь пройдёт!" Я никак не мог проснуться. Устал, знаете ли, от тряски! Леонид Владимирович, не могли бы Вы мне станцевать?!
Я буквально остолбенел, я не мог вымолвить ни слова, встал на ноги и таращил на него глаза.
- Немного мне станцуйте, чтобы я понял, что жизнь не пройдёт мимо меня.
Говорил он это не в шутку, а с совершенно серьёзным видом.
Я хотел сказать, что я не смогу станцевать без музыки, без девушки... Но по выражению лица Киселёва понял, что он не поймёт моих отговорок. Заметив, что я хочу, но не могу ему ничего ответить, он сказал:
- Я понимаю. что Вы устали, но я Вас прошу станцевать мне совсем немного...
- Тут я наконец пришёл в себя и сказал:
- Андрей Владимирович, я ногу вывихнул...
- А, ну тогда я понимаю, что Вам будет трудно станцевать.
Наутро я гонялся за одной из участниц конференции, которая у меня украла только что купленную бутылку вина, и почувствовал на себе взгляд. Обернувшись, я увидел Андрея Владимировича, который пристально смотрел на меня издалека и отвернулся, заметив, что я смотрю в его сторону. Впрочем, он в дальнейшем ничем не показал, что поймал меня на лжи.