Свет лампы

    В ночи по покрытой скудной растительностью пустынному полю едет машина. Кроме невысоких редких кустов, растущих на этой соленой земле, ничего не видно. Свет фар, как нож, разрезает ночную мглу и как будто ищет что-то, кажется, что машина заблудилась на ночных Дивичинских дорогах: то вправо, то влево, иногда и вовсе замирая на несколько секунд и выбирая, куда ехать. В машине четыре друга все время спорят, правильно ли они едут. Возле водителя сидит Акиф, который показывает дорогу. После моста он попросил повернуть направо на еле заметную дорогу вдоль канала.

"Вот сейчас мы, по-моему, дорогу к заповеднику нашли," - уверял Акиф.

Дорога была разбита после дождей. Большие грузовики превратили ее в глубокие канавы, которые Назим как опытный водитель старался обходить, чтобы не посадить машину "на пузо". Иногда дорога становилась ровной, как асфальтовая, но и она переходила в мелкую зыбь от отпечатков  гусениц трактора. Трясло все и всех в машине, приходилось резко снижать скорость.

"Интересно, а где машина Эльдара? До районного центра Дивичи он ехал за нами, а потом исчез", - оглянувшись, удивленно спросил Назим.

"Наверное, остановился сигареты купить или из-за туалета. Не беспокойся, он дорогу найдет, ведь он уже один раз ехал туда", - ответил один из ребят.

Акиф: "Тут даже я не могу ночью дорогу определить, а он как найдет? А еще вся еда и водка у него в машине!"

Все переглянулись. Они поняли - стадо доверили волку.

   Ребята ехали по ухабам почти два часа. Ни единого проблеска света не было впереди, как будто безлунный ночной покров по-хозяйски окутал весь мир. Только иногда тушканчики испуганно мелькали в свете фар да лисица, замерев, ждала, пока машина приблизится, и растворялась во мгле. Глаза диких животных там и тут отсвечивали на секунду издалека и исчезали.    

"Вижу свет впереди слева, мы должны двигаться туда. Если это не заповедник, то можно спросить, как правильно ехать", - Акиф радостно указал направление.

Машина прибавила обороты. Через полчаса они подъехали к финским домикам. Мощный прожектор освещал двор с небольшими лодками. Песнопение лягушек указывало на водоем где-то рядом. Ребята одновременно покинули машину, стали разминать ноги, оглядываться. На шум из маленькой будки вышел небольшого роста человечек, охранник этого объекта. Он назвал хозяина лимана - Гусейн. Вопрос Акифа, где находится лиман Бехруза, охранник оставил без ответа, только пожал плечами.

"А ты можешь позвать своего начальника?" - попросил Назим.

"Он наверняка сейчас приедет. Вы же мимо маленькой деревни проехали, так тут уже все знают, что кто-то приехал в гости к Гусейну. Тем более, он, услышав лай собак, понял, что посторонние на лимане. Он меня в таких ситуациях не оставляет одного. Да вот, его мотоцикл едет".

"Почему мы не видели деревню, она далеко?"

"Нет, вы почти рядом проехали".

"А почему ни одна лампочка не горит в деревне?"

"Все после восьми спят, утром рано вставать. Свет во дворах почти все выключают, экономят".

Акиф возмутился: "Неужели нельзя было во дворах оставить свет? А то едешь, как по необитаемому острову, просто страшно. А что тут свет горит?"

"Гусейн запрещает выключать прожектор".

  Подъехал мотоцикл. Гусейн с ружьем за плечом подошел к ребятам. Высокий, широкоплечий, загорелый, глаза и зубы сверкали под освещением.

"Кто будете, что привело вас к нам сюда?"

Акиф как знаток местности ответил первым: "Мы ехали с ребятами к Бехрузу, но заблудились, и вот дорога привела нас на ваш лиман. Если укажете дорогу к Бехрузу, мы будем благодарны".

"Лиман Бехруза на другой стороне водоема. Это вы далеко заехали, сейчас вам туда еще три часа добираться. Вы его родственники или просто у него на лимане рыбу ловили?"

"В прошлом году я был у него, и мне понравилось. Вот в этом году я уговорил друзей приехать сюда, немного отдохнуть, порыбачить и, конечно, шашлычком побаловаться".

Все заулыбались.

"Ну тогда, думаю, незачем еще три часа пилить к Бехрузу. У меня условия для гостей лучше, чем у него. Переночуйте здесь, а если не понравится, утром можете уехать. Как говорят наши деды, "гедженин хейринденсе гюндюзюн шяри яхшыдыр" (утро вечера мудренее).

Ребята согласились остаться, потому что и в самом деле, зачем ночью ехать в никуда? И аргументы хозяина лимана показались вескими.

"Вася, открой все комнаты для гостей и покажи. Какая им понравится, занеси туда чистые простыни и наволочки".

   Через полчаса ребята были уже размещены, и Вася заварил им чай. А еще через полчаса приехал обратно Гусейн с большой кастрюлей и местным хлебом из тендира. Когда он узнал, что наша провизия все еще блуждает по ночной пустыне, вытащил из люльки мотоцикла бутылку водки: "Вам для согрева, а то у нас тут по ночам бывает холодно". Попрощавшись с нами, он поручил что-то нашему "администратору гостиницы" и уехал. Ребята тут же молча уселись за стол и подняли крышку кастрюли. Аромат вареной осетрины окутал всю комнату. Изысканная еда в богом забытом месте подняла всем настроение. На сытый желудок и под мухой даже на казнь пойти можно. После ужина все уснули в одно мгновение, их храп в сопровождении хора лягушек раздавался на весь лиман.

  Ранним утром голоса со двора разбудили ребят. Приехалa, вернее, нашлась остальная заблудившаяся молодежь.

Назим первым встретил их: "Где вы были, почему за нами не ехали?"  

Эльдар с опухшим после ночного загула лицом едва разлеплял веки: "У нас колесо проткнуло чем-то. Пришлось остановиться и заменить его, но через километра три и запаска спустила. Пока нам помогали дивичинские мужики, мы вас и потеряли. А почему вы нас не подождали?"

"Эльдар, я вижу, как вы заблудились. Угаром за километр несет. Аде, Вася, не кури возле него, а то взорвется и нас испачкает".

Вася отошел от Эльдара.

"С утра пораньше твоя фантазия зашкаливает. Я что, газовый баллон, что ли? Небось, сами вчера хорошенько поддали".

"Откуда? Вся водка в твоей машине была, да хорошие люди в беде не оставили. Но было мало".

Наконец, и остальные ребята вылезли из берлоги. Позавтракав, взяли по лодке и поплыли рыбачить.

   День был прекрасным. Солнце постепенно поднималось в зенит, мелкие птички, чирикая, стайками метались между камышами, и ночной холод сменился жарой. Только комары лютовали, видно, им сообщили, что из Баку прибыла свежая кровь.

К обеду почти все приплыли обратно к лиману. Вася подал чай, все уселись за стол.

Назим обратился к Васе:

"Что за имя у тебя? Ты не местный, да и акцент у тебя есть. Откуда ты?"

   Вася рассказал свою историю. На самом деле его звали Васиф. Он из Казани, татарин, много лет живет в Азербайджане. Когда-то по пьянке оказался в Чечне, один из чеченцев обманом привез его к себе в аул. Так Вася стал рабом. Потом этот чеченец обменял его, как барана, на что-то, и его перевезли в Азербайджан, где он стал рабом у азербайджанца на долгие 10 лет. Вася работал на ферме и спал в хлеву вместе со скотом. В Азербайджане ему было легче, чем в Чечне. Ребята недоумевали, как можно так жить, почему он не убежит? Как оказалось, чеченский хозяин  сжег все Васины документы, и теперь он никто. От последнего хозяина он все-таки убежал. Перемещался по ночам, днем прятался. И когда изможденный, голодный, в рваном тряпье, не спасавшем от сырости и холода, почти потерявший надежду на спасение, он увидел свет в ночи, ему было уже все равно, что станет с ним. Вася пополз на свет и, добравшись до лимана, потерял сознание. А утром его нашел Гусейн. Он искупал Васю, одел, побрил, подстриг, выслушал его историю, пообещал восстановить паспорт и купить билет до дома. Но пока Вася должен был жить на лимане и заодно охранять территорию. Вася рассказал, что в Казани живут его жена и дети.

Вся этa история произвела сильное впечатление на ребят. Они оценили доброту Гусейна.

Под вечер пожарили кябаб из баранины и индюшатины, купленных в деревне. Так как назавтра ребята должны были вернуться в город, они позвали Гусейна на лей-пей. Тот приехал с братьями на тракторе с прицепом, из которого выгрузили на брезент еще живую осетрину.

"Ну что, сегодня приготовим шашлык из свежей рыбки, отметим знакомство". - Гусейн принялся разделывать рыбу.

"Гусейн, осетрина откуда? Мы с ребятами купили бы для дома". - спросил Акиф.

"Мы с братьями промышляем этим. Надо же семью кормить. На одну зарплату восемь человек не накормишь. Если хотите, у меня и икра есть".

   Ребята отоварились свежей осeтриной и икоркой. Цена была смехотворная по сравнению с базарной. Настроение у всех сразу приподнялось. Через час все сидели за столом. A стол был просто царский!  

После нескольких тостов Гусейн обратился к Васе: "Вася, у нас с тобой был договор".

"Гусейн, еще одну выпью и пойду спать. Мян олюм (умоляю), позволь, они хорошие ребята, с ними грех не выпить".

Взгляд Гусейна после слов Васи стал жестким, и он кивком головы подал знак, что тот должен встать. Вася, как пацан, тут же поднялся и, попрощавшись, ушел к себе.

Гусейн, провожая его взглядом, сказал младшему брату: "Ты сегодня его проверишь, когда будешь уходить".

Тут вмешались ребята, сказали, что они знают историю Васи, и им жалко его, и о благородном поступке Гусейна. Гусейн молча продолжал есть и слушать, но вдруг он перебил их: "Родные мои, вы Васю не знаете. Он алкаш со стажем. Я никак не могу отучить его пить. Все его беды от этого. Он все время находит где-то эту гадость. Уже два раз чуть заживо не сгорел в своей будке. Ведь я хочу его живым-невредимым вернуть назад домой. Я за его документы заплатил нехилые деньги в паспортный стол, о начальнике милиции и не говорю. Когда Вася трезвый, он нормальный, домой к семье обратно хочет, а когда дилине дейди (пригубит) - все, он просто неуправляемый человек. Приходится чуть ли не привязывать к кровати, а то что-нибудь натворит, а мне отвечать. Короче, Аллах прислал на мою голову большую проблему".

Назим: "Не говори так, Гусейн. Аллах всегда нас испытывает. Мы вчера ночью заблудились в пустыне, свет прожектора твоего лимана вывел нас на тебя. Мы познакомились с таким человеком, как ты. Я лично рад этому. Аллах и Васю на твой свет послал, и ты его спас, дал кусок хлеба, крышу над головой. Ты хороший человек".

Гусейн махнул рукой: "Какой я хороший, хороших уже давно нет. Каждый из нас живет в корысти, в свою выгоду. Раньше люди были чище, из другого теста сделанные. Я хочу поведать вам одну историю, рассказанную моим покойным отцом.

Первым жителем нашего села был мой дед. В послевоенные годы вся страна была разрушена, люди возвращались домой, хотели создать семьи, построить жилищa, одним словом, приобрести условия для мирной жизни. Вот мой дед первым построил на этой земле дом. Его звали Хаджы, и у него были густые и черные брови, и в его честь люди назвали нашу деревню Хаджыгарагашлы. Отец рассказывал, что дед был очень сильным, добрым и мудрым человеком. Он полюбил эти края, охотился, рыбачил. Он знал, почему построил дом именно здесь. "Если будет трудно жить, сама природа нам поможет и накормит нас всех. Берегите это богатство". Его слова стали пророческими. Все, кто живет в этой деревне, ценят природу и благодарнo помнят слова деда.

А история такая. Каждый вечер дед наполнял лампу керосином и цеплял ее высоко на заборе. Восьмилетний мой отец однажды побежал вслед за ним и, догнав, запыхаясь, спрoсил: "Деде (отец), почему ты каждый вечер наполняешь лампу и ставишь не у дверей дома, а на заборе возле входа во двор?"

"Бала, ночь во дворе, погода здесь часто меняется, вдруг кто-то заблудился и ищет помощи. Вот увидит свет нашей лампы, придет к нам в гости, найдет убежище. Гость, сын мой, посланник Аллаха".

   Сделав небольшую паузу, Гусейн продолжил: ”Я все время думаю о его поступке. Как можно было просто так жечь керосин в то время, когда все было дорого, а керосин - особенно? Ведь готовили еду и освещали дом на керосине. А дед об этом не думал, он действовал по правилу: живи и помогай жить другим. Его поступок, в моем понимании, символизировал хорошего человека. Не только для меня, я думаю, для нас всех. Вот как надо жить. До сих пор его поступки помнят здесь всe жители, и неспроста назвали деревню в его честь".

Гусейн, закончив рассказывать, поднялся: "Был очень рад знакомству. Мой лиман всегда открыт для вас, можете приезжать, когда хотите".

Все сердечно поблагодарили Гусейна за гостеприимство и попрощались с ним.

Лиман еще много лет был излюбленным местом отдыха ребят, и Гусейн каждый раз принимал их, как дорогих гостей.

P.S. Через год Вася все-таки сгорел заживо по пьяни и навсегда остался в Хаджыгарагашлы.