Причины и последствия медико-фармахимической агрессии

В медицинской практике в процессе разработки эффективного лекарственного средства задействовано множество работников самых разнообразных специальностей. Это и химики-синтетики, химики-аналитики и химики-технологи, токсикологи, микробиологи, клиницисты, математики, компьютерщики, юристы, специалисты по дизайну и рекламе и т.д., включая даже патолого-анатомов. Но среди них лишь фармакологу принадлежит право формулировать главное свойство будущего лекарства - его терапевтический эффект. Именно поэтому промышленность, занимающаяся синтезом, испытанием и производством лекарственных средств называется фармацевтической промышленностью, хотя её основу ныне составляет фармахимия.

В то время, как в Китае, Тибете, Индии, Непале поиском и исследованием лекарственных препаратов природного происхождения занимаются тысячелетия, история фармахимии, т.е. история химического синтеза лекарственных препаратов, насчитывает всего лишь чуть более столетия, а неформально - чуть более половины столетия. И дело вовсе не в экспоненциальных темпах развития современного нам научно-технического прогресса, апелляция к которым могла бы показаться достаточным основанием для уравнивания столетия с тысячелетиями. Дело в том, что при желании официальной медицины подогнать обмен веществ людей под одну стандартную схему, тем не менее оказывается, что все мы, как и тысячелетия назад, остро индивидуальны, и за последние сто лет в понимании того, чем на уровне организма отдельный потенциальный пациент отличается от другого потенциального пациента, большого прогресса не произошло, несмотря на огромный прогресс аналитической техники и огромный объём накопленной информации. Хотя существует индивидуальная специфика по отношению к восприятию лекарственных препаратов природного происхождения, но собенно сильно эта индивидуальная специфика проявляется на лечебных препаратах, синтезированных с помощью химических методов.

Да, мы знаем, что анализ крови у разных людей кардинально может отличаться даже в условиях физиологической нормы, но на вопрос о том, почему люди по-разному реагируют на широкий спектр повреждающих факторов, ответить невозможно. Можно, конечно, установить, что в крови одного человека витамина D в два раза меньше, чем в крови другого, но установить, чем, например, метаболизм кальция у одного организма отличается от другого, практически невозможно, поскольку даже такой отдельно взятый аспект обмена веществ, в котором исключительно важную роль играет витамин D, характеризуется невероятной, космического порядка сложностью составляющих его деталей. Совсем недавно, всего лишь несколько десятилетий тому назад, немалую долю лечащих врачей составляли такие, которые при первом же взгляде на пациента пытались для себя составить перечень возможных отклонений от нормы, которыми мог быть подвержен этот ими впервые увиденный пациент. Сейчас доля таких врачей не только мала, но и продолжает активно падать.

Хорошо документирован тот факт, что при различных пандемиях, сопровождающихся гибелью десятков тысяч людей, какие-то отдельные люди выживали, находясь в казалось бы совершенно безнадёжном состоянии. Называя способность сопротивляться повреждающим факторам иммунитетом, медицина мало что добавляет к пониманию природы индивидуальных особенностей иммунорезистентности. Неопределённость возникает из-за того, что целый ряд характеристик больного, включая и такую характеристику общего плана, как иммунитет, является характеристикой целого организма, а не его части. Понимание индивидуальных особенностей становится конкретнее, когда пациенты переходят из разряда объектов профилактической заботы в разряд объектов изучения и излечения. Официальная современная медицина не очень может и не очень хочет заниматься профилактикой заболеваний, поскольку для неё это  является ничем иным, как упущенными финансовыми возможностями, о чём категорически не принято говорить. Интерес к профилактической медицине возрастает пропорционально снижению уровня лечебной медицины. Почему-то там, где медицинское обслуживание населения поставлено на широкую ногу, принято в особо зловредной форме умалчивать о необходимости использования "эволюционно дефицитных веществ", как я их назвал в первой главе этой книги, например, витаминов, минеральных веществ, аминокислот и т.п., поскольку они ничего не стоят с точки зрения прибыли.

И имеет смысл добавить, что появляющиеся периодически статьи о вреде приёма витаминов, о том, что витамины являются причиной онкологических заболеваний, и прочий выдающийся бред, всё это не может возникать беспричинно, из ничего. Авторов этих статей нужно обязательно стимулировать прямо или косвенно, иначе невозможно понять, почему они идут на вполне сознаваемый обман. Так, например, когда-то очень давно появилась статья, в которой высказывалось мнение о том, что витамин А может быть использован при лечении некоторых видов рака. На эту статью вскоре появилась статья с опровержением возможности такого лечения. А после этого появились и продолжают появляться статьи, в которых со ссылкой или без ссылки на эти две статьи утверждается, что витамин А вызывает рак. Нет никаких сомнений в том, что авторы этих статей знают, что они лгут. Тогда непонятно зачем они лгут, хотя непонятно только на первый взгляд, если не знать историю развития фармахимии как одной из эффективных отраслей современной экономики развитых стран.

Можно привести такой простейший пример, каким является упомянутая выше проблема дефицита магния в организме человека. Эта проблема становится все более и более актуальной. Дело в том, что дефицит магния в организме человека выявить весьма непросто.  Например, в Соединенных Штатах признаки дефицита магния встречаются  повсеместно, они так невероятно распространены, что на них просто не обращают внимание! Едва ли кто-то, в особенности врачи, которые очень быстро полностью забывают те основы медицинской биохимии, которые им преподавали на первых курсах университета, понимают, что болезни, от которых их пациенты ежедневно страдают, являются фактически признаками дефицита магния. Дефицит магния в организме человека является следствием двух факторов. Первый и наиболее важный из них связан с различного рода врожденными генетическими дефектами. В этом проявляются индивидуальные особенности обмена веществ каждого из нас, от которых зависит наше здоровье и динамика нашего старения. Второй фактор обусловлен особенностями питания, социальными условиями, образом жизни, стрессами, наличием заболеваний, а также физиологическими состояниями, при которых у организма увеличивается потребность в магнии как облигатном участнике синтеза энергии (беременность, потребление алкогольных напитков, интенсивные занятия спортом, вообще большие физические нагрузки).

Приводимые в медицинской и популярной литературе рекомендации на предмет потребления магния (например, 350-400 мг в день), образно говоря, высосаны из пальца. Здесь как раз и проявляется индивидуальность пациента. Совершенно несерьёзно рекомендовать среднюю по государству дозу магния, а вот научить пациента определять нужные ему количества - это задача профилактической медицины. Известны основные нарушения, к которым приводит дефицит магния: запор, высокое кровяное давление, беспокойство, депрессия, бессонница, нарушение поведения, летаргия, ослабление памяти, конвульсии, уставаемость, нарушения сна, боль, мышечные судороги, хроническая боль в спине, головные боли, мигрень, мускульная боль, воспаление связок, гневливость, агрессия, дефицит внимания и гиперактивность, "мозговой туман", напряженность, тревожные расстройства, такие как обсессивно-компульсивные психические расстройства... 

Представим себе такой фантастический сценарий. К врачу приходит пациент и жалуется на один из вышеперечисленных болезненных признаков. Врач говорит пациенту: "Несколько дней попринимайте по две капсулы цитрата или глицината магния по 400 мг. Если обнаружите исчезновение болезненного состояния, то попытайтесь найти оптимальную для себя дозу. Делается это так..." Такой сценарий для современной медицины действительно фантастичен. Пара капсул цитрата магния стоит около 15 центов. Хотел бы я видеть такого врача, который сознательно сократит свой заработок в сотню раз! На этом простом примере можно почувствовать огромные возможности профилактической медицины, которые намеренно не используются, поскольку профилактическая медицина является антагонистом лечебной медицины. Ведь подобные подходы привели бы к вынужденности значительно сократить армию врачей и медсестёр, которых в одних США много миллионов, соответственно сократить объёмы выпускаемых лекарственных препаратов, урезать прибыли медицинской и фармацевтической промышленности, сократить количество тех категорий научных работников, от которых мало пользы... Страшный по своим социально-экономическим последствиям сценарий!

При всём при том нужно особо подчеркнуть, что в странах Дальнего и Ближнего Востока, Южной Америки эффективные средства лечения были испытаны на многих миллионах страждущих с упором именно на обнаружение и лечение индивидуальных отклонений от здоровой нормы. В Китае, Тибете, Индии, Непале все находки лекарей тщательно фиксировались в письменном виде. Например, экстракт из листьев гинкго билоба в Японии и Китае используется более 3 тысяч лет. За это немалое время неэффективность или опасность использования препарата несомненно должна была бы быть выявленной со всей очевидностью. По некоторым данным препараты, полученные из гингко биолоба, используют свыше 25 миллионов европейцев, а американский регулятор - Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA), который в большой степени существует на косвенном обеспечении т.н. "биг фармы", утверждает, что гинкго биолба вообще не обладает каким-либо лекарственным действием. Таким образом, на стороне традиционной (народной) медицины несопоставимо большой по сравнению с официальной медициной опыт применения, в то время как среди преимуществ официальной медицины - высокая техника и философия глобальной стандартизации, попытка поиска надиндивидуальных подходов и эффективная способность заткнуть род конкурентам.

В тибетской медицине описаны десятки разновидностей пульса, каждая из которых в деталях "докладывает" о состоянии тех или иных органов. Это позволяет давать профилактическую оценку степени риска тех или иных заболеваний, судить о степени нарушения, о характере заболевания, об индивидуальных особенностях обследуемого человека. Здесь различают более 80 разновидностей пульса и при этом каждая из этих разновидностей и их сочетания указывают на наличие патологии в работе органов, которая грозит перерасти в то или иное заболевание. Вот некоторые из разновидностей пульсов: трясущийся, выпуклый, пустой, тонкий, быстрый, глубокий, расслабленный, перекатывающийся, слабый, напряженный, очень быстрый, зажатый, грубый, меняющийся, медленный, пропадающий, тонко твёрдый, пустой-быстрый, очень слабый-медленный, плоский-ровный и другие. В тибетской медицине различают два вида болезней - болезни жара и болезни холода. Пульсы, характерные для болезней жара: сильный, быстрый, напряженный, твёрдый. Пульсы, характерные для болезней холода:  слабый, медленный, пустой. Особенностью традиционных народных медицин является способность установления отклонения от нормы отдельных органов человека даже тогда, когда выраженные признаки патологии ещё не проявились. Можно с покровительственной усмешкой говорить о средствах народной медицины, но эти средства используются для лечения в течение тысячелетий, в то время как химически синтезированные лекарства - в течение десятилетий (в лучшем случае).

Древневосточные медицинские практики демонстрировали высокую степень медицинского профессионализма. Наибольшего совершенства искусство врачевания ("аюрведа" - учение о долгой жизни) достигло в классический период истории древней Индии (вторая половина I тысячелетия до н. э.- первая половина I тысячелетия н. э.). В конце этого периода были записаны выдающиеся памятники аюрведической литературы "Ча-рака-самхита" и "Сушрута-самхита". Первая посвящена лечению внутренних болезней и содержит сведения более чем о 600 индийских лекарственных средствах. Вторая - трактат о хирургии, где описано более 300 операций, свыше 120 медицинских инструментов и более 650 лекарственных средств. Индийские хирурги, не имея представления об антисептике и асептике, добились тщательного соблюдения чистоты во время операций. Изготовлялись хирургические инструменты опытными кузнецами из стали, которую в Индии научились производить в глубокой древности. Наточенные так, что ими можно было разрезать волос, они хранились в специальных деревянных коробках. Согласно медицинским текстам, врачеватели древней Индии производили ампутации, камнесечения, грыжесечения, пластические операции на лице. Они "умели восстанавливать носы, уши и губы, потерянные или искалеченные в бою или по приговору суда. В этой области индийская хирургия опережала европейскую вплоть до XVIII века, когда хирурги Ост-Индской компании не сочли для себя унизительным учиться у индийцев искусству ринопластики", -  пишет А. Бэшем в книге "Чудо, которым была Индия".

Никто не станет отрицать тот общеизвестный факт, что современная медицина, в особенности хирургия, достигла невероятных высот, никто не станет утверждать, что нужно переходить на использование методов тысячелетней давности. Но тем, кто неплохо знает философию и психологию современной официальной медицины, не нужно указывать на агрессивное нежелание современных врачей освоить множество простых методик, которые дал человечеству тысячелетний опыт лЕкарства. Ну какому хирургу приятно будет рассказать потенциальному пациенту удаления желчного пузыря, что камни можно удалить из него с помощью обычной красной редиски и рассказать, как нужно это делать. Ведь подобный сценарий невероятен. Официальная медицина склонна закрывать глаза на потенциальные возможности традиционной медицины, сознательно отбрасывать положительный опыт предков и объявлять описанные методы диагностики и лечения опасным проявлением шарлатанства. А ведь в реальности опасное шарлатанство вроде лечения рака пищевой содой популяризируется на многих сайтах, и происходит это именно за счёт агрессивного отношения современной официальной медицины к пропаганде профилактических методов предотвращения заболеваний и снижения остроты их течения. Вообще-то говоря, причину этой агрессии объяснять не нужно, поскольку она примитивно проста и заключается в том, что применение традиционных методик неприбыльно.

В этой главе я попытаюсь рассмотреть историю и причины возникновения того обстоятельства, что современной медициной в первую очередь органически движет корысть на стратегическом уровне. Эта корысть неизбежно пораждает дефекты в психике лечащих врачей. Я имею ввиду глобальную тенденцию, а не врачей, среди которых множество бескорыстных подвижников. Но не все врачи, не говоря уже о пациентах, представляют себе те объективные факторы, которые исторически лежат в основе этой корысти. А между тем такое знание весьма полезно и для лечащих, и для лечащихся. Во-первых, становится понятным, почему между лечебной и профилактической медициной имеет место непримеримый антагонизм, во-вторых, почему современная медицина активно не желает анализировать и использовать на практике тысячелетний опыт народной медицины, в-третьих, почему углублённое знание медицинской биохимии губительно для врача и фармахимика, почему оно вызывает у них депрессию и желание на уровне подсознания забыть всё, что они проходили на первом-втором году обучения на медицинском факультете.

Любую историю можно рассматривать с двух точек зрения: в виде хронологического перечисления событий и фактов или же с точки зрения защиты и подтверждения некого взгляда на движущую силу развития той или иной последовательности событий. Иными словами, историю можно рассматривать с объективных или субъективных позиций. И тот, и другой подход имеет свои преимущества и недостатки. Субъективная позиция полезна для тех, кто достаточно интеллектуально развит и осведомлён для того, чтобы сознательно принять или отвергнуть тот или иной субъективный взгляд на связь времён и фактов, а объективное освещение истории является необходимой основой для возникновения подобного взгляда и несёт в себе общеобразовательный посыл. Исторически медицина не могла не зависеть от законов, на которых строились общественные отношения. С моей точки зрения эта зависимость выражается в наличии трёх периодов развития медицины: доиндустриального, постиндустриального и постфармахимического.