Красная Жизель
Дочь бежала рядом, не поспевая за моим быстрым шагом. На моём боку болталась сумка с моими рисовальными пренадлежностями, в моей голове болталось сожаление... Мы опоздывали...
18-е июня, Father's Day. Я проснулся полтора часа тому назад, получил замечательные подарки от младшей дочери, и билеты на "Жизель" от жены... Завтра у меня интервью, а мне на балеты... Долго собирался, долго не мог найти ремень от брюк, потом, выехав, не мог найти билеты на балет... Возвращался, ругался, извинялся... и теперь опаздывал...
Мы пробежали мост, оставили с правой стороны замечтаельный South Coast Repertory и... вздохнули с облегчением - медленной лентой текли к подножью Segestrom Hall пенсионные поклонники искусства. Русская речь заглушала английскую, сверкали фамильные драгоценности, балоны с кислородом и ходунки.
- Иосинка, здравствуй! А Танечка где?
- Не придёт...
- Что? - переспрашивает дама, методично переставляя хромированные ходунки перед собой.
- Не придёт, говорю, - почти кричит лысый дядечка в клетчатой рубашке
- Что-о-о?
Охранник замученным взглядом проверяет содержание моей сумки и пропускает нас внутрь... Мы поднимаемся на второй этаж. У нас замечательные места. Над залом витает русский дух - тяжелый запах всех любимых цветочных духов русскоязычной эмиграции.
"Жизель" я когда-то смотрел в Баку, содержание помнил с трудом. Моя шестилетняя дочь не знает его совсем. Открываю программу и понимаю, что это "Жизель", да не та... это "Красная Жизель" Эйфмана.
Рядом с нами две старушки пристают к моей дочери с вопросом занимается ли она балетом... Говорим "нет"...
Последний звонок...
Адана не слышно... Звучит Чайковский... в старые раны заглядыет Шнитке... Жизель (Мария Абашева) трепещет в руках Коммиссара (Серей Волобуев)... Во мне трепещет мысль - вот оно искусство... Рядом восхищенная шестилетняя дочь - она неотрываясь следит за сценой... Всё понятно - разложено, как в окнах РОСТа... Позади кто-то, как на службе в церкве с чернокожей паствой, выдыхает "Ех", "Ох" в конце сцен - только не кричит "Алилуя"... Жизель уходит, покидая Россию и сцену. Заканчивается первый акт.
Я впечатлён... Думаю о двух мировых войных, революции, репрессиях, четырёх волнах эмиграции... о думаю о том, что значит быть русским человеком...
Заканчивается антракт. Старушки снова пристают к дочери с вопросом о её занятиях балетом... Звонок..
Второй акт движется медленнее... Жизнь и смерть остались в первом - здесь только любовь и страдание... Она любит его, он - любит другого... В видениях возращаются Коммисар и Учитель, Жизель Адана сливается с Жизелью Эйфмана... Здесь Эйфман потерял мою шестилетнюю дочь... Я суфлёрствую, стараясь сделать искусственное дыхание высокому искусству... На сцене расскаявшийся, вероятно бисексуальный, Партнёр Жизели старается вернуть её к жизни... Но...
Финал... по сцене блуждают зеркала - среди них блуждает Партнёр... Жизель ускользает вместе с зеркалами... Она остаётся одна... и оставшись одна, расстворяется в зеркале, забрав что-то моё с собой...
Сейчас я сижу дома... Пишу и слушаю Шнитке.... Завтра у меня интервью... Но это будет завтра. Сегодня у меня была Жизель...