НАШ ПРЕЗИДЕНТ
Я приехал в гости в Мевасерет Цион-маленький поселок для новых
репатриантов в Иудейских горах под Иерусалимом. Мой друг встретил меня на
автобусной остановке в прорубленном в скалах ущелье и повел по асфальтовому
серпантину, чтобы по мостику перейти на другую сторону шоссе.
На автостраде машины кишели как муравьи, а на перекинутом высоко
мостике и на самой дороге к поселку было пустынно в этот час. Потом вдали
показалась автомашина, большая и дорогая. Кажется, "кадиллак". А впереди
неслись на сверкающих никелем мотоциклах два дюжих парня в черных кожаных
куртках и галифе и в белых пластиковых шлемах.
Это -- президент Израиля,- почтительно сообщил мой друг.- Тут, в горах,
его дача, и он каждое утро в сопровождении охраны едет в Иерусалим в свою
резиденцию.
Мы сошли с дороги и остановились, чтоб пропустить кортеж, а заодно
поближе рассмотреть президента еврейского государства, которого я знал лишь
по газетным портретам, и он мне казался очень похожим на
старенького детского доктора, как их рисуют в сказках для детей.
При виде сверкающих мотоциклов сопровождения и черного лака шикарного
автомобиля я невольно подтянулся, как бывший офицер, вытянул руки по швам и
от волнения и торжественности почему-то захотел затянуть негромко, хотя бы
шепотом, государственный гимн.
"Кадиллак" с мотоциклами впереди миновал мостик, а мы ждали его на
повороте, круто уводившем асфальтовую ленту вниз, к автостраде. Мотоциклисты
лихо заложили глубокий вираж, наклонив машины под опасным углом. И один
мотоцикл, потеряв равновесие, шлепнулся на асфальт чуть не под колеса
"кадиллака", чудом успевшего затормозить. Белый пластмассовый шлем охранника
покатился по насыпи. Сам охранник лежал на земле и морщился, потирая рукой в
черной перчатке ушибленное плечо.
В черном "кадиллаке" открылась дверца, и на асфальт неуверенно ступил
седенький еврейский дедушка в черной старомодной шляпе и таком же пальто,
засеменил к упавшему мотоциклу, кряхтя опустился на одно колено и прижал к
себе голову своего незадачливого стража. Дюжий парень, затянутый в черную
кожу, стал всхлипывать на его плече, а он гладил его кудрявую голову, совсем
как своему внуку. Выглядело это все нелепо и комично, как в еврейском
анекдоте, но поверьте мне: вместо того чтобы рассмеяться, я чуть не заревел
в голос. Потому что такое можно увидеть только в еврейском государстве,
непохожем на все остальные. И до своих последних дней я никогда не забуду
этой картины: плачущий солдат, ушибший плечо, и глава государства, утешающий
его, как дедушка.