Игорь Абросимов. Победная весна сорок пятого: Красная Армия на немецкой земле (2)

Игорь Абросимов

Победная весна сорок пятого: Красная Армия на немецкой земле (Часть 2 - Продолжение)

2.Трудные дороги на Берлин

Как известно, в январе–начале февраля 1945 года в ходе Висло-Одерской операции советские войска за 23 дня прошли с боями от Вислы до Одера более 500 км. Это была одна из самых успешных наступательных операций Красной Армии за все время войны как по темпам продвижения, так и по сравнительно низкому уровню потерь. Тем не менее, стрелковые полки передовых соединений оказались в результате боев, как правило, в двухбатальонном составе, а роты насчитывали по 22 – 45 человек. В итоге операции войска 1-го Белорусского фронта под командованием Г.К.Жукова, наступавшие на Берлин, вышли на Одер в нескольких десятках километрах от столицы и, переправившись по непрочному льду, захватили небольшие плацдармы на западном берегу реки. Лишенные эффективной подержки с воздуха из-за удаленности аэродромов от линии фронта, быстро переместившегося на запад, советские войска подвергались интенсивному воздействию ВВС противника. Немецкие самолеты, базируясь на берлинские аэродромы, бомбили и обстреливали на бреющем полете наступавшие части, не встречая эффетивного противодействия со стороны истребителей, т.к. оборудование фронтовых аэродромов и перебазирование авиации советской 16 воздушной армии запаздывало. Но данное обстоятельство не помешало успешному завершению операции.

Командующий фронтом нацелил войска в ближайшие дни закрепить достигнутый успех, пополнить запасы боеприпасов и горючего и стремительным броском 15–16 февраля взять Берлин. Однако, расширение плацдармов присходило в сложных условиях, в том числе, из-за трудностей с переправой тяжелой техники и наращивании сил на западном берегу Одера. Необходимо было построить понтонные мосты для обеспечения надежной транспортной связи с захваченными плацдармами, причем работы велись в условиях обстрела артиллерией и бомбежек с воздуха. Преброска резервов противника опережали накопление советских войск, особенно бронетехники, на захваченных плацдармах. Кроме того, отстали от наступающих войск тылы фронтового и даже армейских объединений, а снабжение войск осуществлялось только по автомобильным дорогам, так как железнодорожные магистрали были разбиты, а мосты взорваны. В результате запасы боеприпасов в передовых частях, к примеру, в результате их большого расхода и невозможности подвоза в необходимых количествах сократились до 0,5 боекомплекта. Но самое главное, растянутые фланги советских войск стремительно прорвавшихся от Вислы к Одеру и пробивших коридор длиной в 500 км, подвергались постоянным атакам. Приходилось перенацеливать войска, выделенные для наступления на Берлин, на отражение опасности на флангах. Сражения на флангах были связаны с кровопролитными боями и продолжались около двух месяцев. Накопление сил, нерегруппировка и пополение частей, понесших потери, обустройство тыла, расширение плацдармов на восточном берегу Одера происходило одновременно со сражениями на флангах, что и привело к значительному сдвигу во времени решительного наступления на столицу.

Следует заметить, что временная приостановка наступления на Берлин вызвала у Гитлера необоснованные иллюзии, что Красная Армия выдохлась, что у в ближайшее время у нее не будет сил для захвата столицы Третьего Рейха. Генерал-полковник Г.Гудериан, начальник Генерального штаба сухопутных войск, который ратовал за кардинальное укрепление войск на Берлинском направлении и усиление гарнизона Берлина, был отправлен в марте в отставку, так как часто не соглашался с фюрером и имел смелость отстаивать свое мнение. Показательно, что перебрасывая соединения с Западного театра на восток, Гитлер настаивал на наращивании сил не на Одере и Нейсе, а для наступления в Венгрии. Он не соглашался и с переброской на берлинское направление войск из Балканских стран, Италии, Норвегии, а также на окончательную эвакуацию Курляндской группировки. Очень скоро германское руководство убедилось в своем очередном роковом просчете.

Устойчивости советских войск, нацеленных на Берлин, должны были способствовать действия 2-го Белорусского фронта под командованием маршала Советского Союза К.К.Рокоссовского, который с 10 февраля наступал вдоль побережья Балтийского моря с целью овладения Восточной Померанией вплоть до устья Одера. Средняя комплектность дивизий 2-го Белорусского фронта составляла всего 4,5 тыс. вместо примеро 12 тыс. по штатам. Как уже отмечалась, подобная крайне низкая численность даже в начале опрации была характерна для всех стрелковых дивизий Красной Армии в этот период. Всего в составе фронта к наступлению привлекалось 45 дивизий при почти 300 боеготовных танков и САУ. Советской группировке противостояло около 22 расчетных дивизий противника, которые в отличие от советских войск удалось пополнить до 12 тыс. и более. Неудивительно, что при таком соотношении сил наступление Красной Армии, которое началось с плацдарма на западном берегу Вислы, проходило очень медленно, продвижение войск ограничивалось 5 – 8 км в сутки. Через неделю боев средний состав советских дивизий снизился до 3,2 тыс. человек.

Советское командование хорошо понимало, что наступление на Берлин невозможно осуществить без разгрома противника в Восточной Померании. Удар во фланг 1-го Белорусского фронта в любой момент мог поставить группировку советских войск, штурмующих Берлин, в тяжелое положение и сорвать операцию по овладению столицей. В связи с этим низкие темпы наступления 2-го Белорусского фронта вызывали недовольство Ставки Верховного Главнокомандования. Для исправления положения были спланированы совместные операции левого крыла 2-го Белорусского фронта и правого крыла 1-го Белорусского фронта с целью выхода к побережью Балтийского моря на Штеттинском направлении. Тем самым планировалось нарушить коммуникации на запад всей восточно-померанской группировки протвника, что значительно снижало ее боеспособность.

Операция началась наступлением войск 2-го Белорусского фронта, но решительный успех был достигнут после того, как 1 марта в наступление перешли войска 1-го Белорусского фронта - две общевойсковые армии в составе 32 стрелковых дивизий и две танковые армии в составе четырех танковых и двух механизированных корпусов. Войска решили поставленную задачу, несмотря на низкую укомплектованность частей и соединений. Так во 2-ой гв. танковой армии (генерал-полковник танковых войск С.И.Богданов) насчитывалось всего 489 боеготовных танков и САУ (к концу операции, в двадцатых числах марта, в армии осталось только 162 машины). В 1-ой гв. танковой армии (генерал-полковник танковых войск М.Е.Катуков) в строю находилось 578 танков и САУ, однако, расход моточасов большинства машин приближался к критическому значению, что грозило массовым выходом бронетехники из строя по техническим причинам. Но именно соединения Катукова достигли 4 марта побережья Балтики, в районе важного центра коммуникаций и порта Кольберг, объявленного Гитлером «фестунгом» (крепостью). В качестве донесения об успехе танкисты отправили командованию бутыли с морской водой. Через несколько дней к морю в этом же районе вышли и войска 2-го Белорусского фронта под командованием Рокоссовского. Сам «фестунг» был захвачен после двухнедельного ожесточенного штурма. Таким образом, немецкие войска в Восточной Померании оказались отсеченными от основных сил и лишились сухопутных коммуникаций на запад.

Боевые действия по разгрому отсеченной группровки противника развернулись в середине марта. Отступавшие немецкие войска сосредоточились в районе сильно укрепленных портов Данцига и Гдынии. Они были зажаты на узком пространстве на берегу моря, без всякой надежды на спасение, но их уничтожение представляло собой сложную задачу. Бои носили упорный характер, продвижение войск в течение дня исчислялось сотнями метров. Советское командование стремилось поскорее покончить с данцигской группировкой противника, чтобы перебросить войска 2-го Белорусского фронта на берлинское направление. На быстрейшем взятии Данцига и Гдынии настаивали также союзники, так как по их данным на тамошних верфях строились подводные лодки, оснащенные новейшей техникой и обладавшие повышенной скоростью хода под водой. Борьба с такими подводными лодками представляла собой труднорешаемую задачу и угрожала морским коммуникациям Британии. Операции по уничтожению данцигской группировки начались 14 марта. Только через две недели штурмом был взят город и порт Гдыня, а 30 марта - Данциг. В Данциге было захвачено 45 подводных лодок, которые так беспокоили союзников. Бои по уничтожению прижатого к морю противника продолжались до 4 апреля, когда остатки восточно-померанской группировки капитулировали.

В ходе Восточно-Померанской стратегической операции войска 2-го Белорусского фронта потеряли более 173 тыс. человек, то есть почти треть своей первоначальной численности, из них безвозвратно более 40 тыс. Войска 1-го Белорусского фронта, которые принимали в операции гораздо меньшее участие, понесли и меньшие потери – около 53 тыс. человек, из них более 12 тыс безвозвратные.

Слева от войск 1-го Белорусского фронта действовали войска 1-го Украинского фронта под командованием Маршала Советского Союза И.С.Конева. В конце января войска фронта вышли к Одеру и захватили плацдармы на западном берегу реки в районе города Бреслау. С 8 по 24 февраля, действуя с этих плацдармов, советские войска с тяжелыми боями продвигались в междуречье Одера и Нейсе и, выйдя к реке Нейсе, остановились, подтягивая тылы и накапливая силы для дальнейших активных действий. Соединения фронта понесли значительные потери, составившие около 100 тыс. человек, из них более 23,5 тыс. человек безвозвратные. В частях 4-ой танковой армии (генерал-полковник Д.Д.Люлюшенко) осталось в строю 157 танков и САУ из 414 имевшихся в ее составе в начале наступления, а 3-я гв. танковая армия (генерал-полковник П.С.Рыбалко) насчитывала всего 255 танков и САУ.

В результате наступления город Бреслау (9 мая 1945 года вошел в состав Польши и переименован во Вроцлав) оказался блокированным в тылу советских войск. Обявленный «фестунгом», первым на немецкой земле подвергшимся штурму, он с 18 февраля оказывал упорное сопротивление и капитулировал только 6 мая. Гарнизон насчитывал до 80 тыс. человек и включал, помимо двух дивизий и отдельных частей Вермахта и СС, 40 батальонов фольксштурма, а также подразделения, сформированные из членов гитлерюгенда и полицейских. Боевой дух защитников был очень высок, поэтому части 6-й армии (генерал-лейтенант В. А. Глуздовский), пытавшиеся овладеть городом, потеряли в ходе сражений до 9 тыс. человек и около 200 единиц бронетехники, но город так и не взяли.

Для укрепления положения советско-германского фронта накануне наступления на Берлин Верховное Главнокомандование приняло решение провести крупную наступательную операцию в Верхней Силезии, на левом крыле 1-го Украинского фронта, отстававшем в своем продвижении и все еще занимавшем позиции по Одеру. 15 марта войска Конева, действовавшие с плацдармов на западном берегу Одера, к исходу дня на нескольких участках прорвали оборону противника, а затем окружили и уничтожили в двух «котлах» пять немецких дивизий. В результате опасность удара во фланг советским войскам, которые готовились к проведению Берлинской операции, а также угроза деблокирования Бреслау была в значительной степени ослаблена. Однако, дальнейшее мартовское продвижение в этом направлении в обстановке весенней рапутицы проходило медленно, шли затяжные бои за овладение отдельными неболшими населенными пунктами и штурм «фестунгов», основным из которых оставался Бреслау.

Несмотря на кровопролитные сражения в Восточной Померании, в междуречье Одера и Нейсе и в Верхней Силезии, потребовавшие отвлечения сил с берлинского направления, продолжались активные действия 1-го Белорусского фронта, направленные на подготовку последнего броска на Берлин. Проводились операции с целью улучшения позиций существующих и захвата новых плацдармов на западном берегу Одера. Сражения за плацдармы были весьма кровопролитны. Велики были и потери немецкой стороны, атаки плацдармов стали для них сражением на истощение. При общей численности частей германско 9 полевой армии, занимавшей позиции на одерском рубеже, равной около 75 тыс., с 1 февраля по 15 марта ею было потеряно более 35 тыс. человек. Большая часть дивизий 9 армии уменьшилась до численности 4 тыс., т.е. более чем в два с половиной раза. Однако, одерский фронт, несмотря на непрекрщающиеся бои, стабилизировался.

На берлинском направлении немцы продолжали удерживать на восточном берегу Одера город Кюстрин, расположенный у впадении в Одер реки Варта. Город являлся важным транспортным узлом, рассматривался как ключ к Берлину и был превращен в крепость. Несмотря все усилия наступавших, Кюстрин оставался в руках противника, что не только закрывало советским войскам доступ к кюстринским мостам через Одер, но создавало возможность воспрепятствовать переправе через реку на всем этом участке фронта, используя расположенную в районе Кюстрина тяжелую артиллерию. В ходе боевых действий 12 марта войскам Красной Армии удалось штурмом овладеть Нейстадтом, районом Кюстрина, а затем блокировать город и создать плацдарм на противоположном, западном берегу Одера. Объединив его с другим, ранее захваченным, части 5 ударной и 8 гв. армий образовали так называемый Кюстринский плацдарм размером по фронту до 44 км и глубиной до 10 км. Одновременно до конца марта они ликвидировли окруженного в Кюстрине противника и овладели городом. Кюстринский плацдарм в 60 км от Берлина позволил ввиду своей значительной площади собрать в дальнейшем сильную ударную группировку, послужив трамплином для стремительного наступления на столицу Третьего Рейха. Удар по Берлину, согласно директивы Ставки, нанесли с Кюстринского плацдама сосредоточенные там силы четырех общевойсковых и двух танковых армий.

Части 5 ударной и 8 гв. армий в период со 2 февраля по 30 марта 1945 потеряли в боях в районе Кюстрина около 62 тыс. человек, причем безвозвратные потери составили около 15,5 тыс. Захват этого важнейшего стратегического пункта стал крупным успехом Красной Армии. Недаром Гитлер, разъяренный потерей Кюстрина, приказал арестовать и расстрелять коменданта «фестунга» генерала Рейнефарта, сумевшего вырваться из окружения, а также окончательно лишил доверия и именно тогда уволил начальника Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковника Гудериана, заменив его генерал-лейтенантом Кребсом. Следует заметить, что в сложившейся нестабилной и нервозной обстановке в верхах, приказ Гитлера в отношении расстрела Рейнефарта не был выполнен.

Перед началом Берлинской операции войска 1-го Белорусского фронта, особенно танковые соединения, значительно пополнились. 1-ая гв. танковая армия Катукова получила 317 танков и САУ. Для усиления состава армии ей был подчинен, дополнительно к двум имеющимся корпусам, 11 танковый корпус, насчитывающий в строю 151 танк и САУ. Таким образом, 1-я гв. танковая армия начала операцию, имея в своем составе более 718 боевых машин. 2-ая гв. танковая армия Богданова после ремонта старой техники и получения новых машин насчитывала в составе своих трех корпусов 685 танков и САУ. В ночь накануне решающего наступления корпуса 1 и 2 гв. танковых армий начали переправляться на Кюстринский плацдарм.

Хуже обстояло дело с состоянием и пополнением стрелковых дивизий. Войска готовились начать наступление после многомесячной упорной борьбы за удержание и расширение плацдармов на западном берегу Одера, в которой они понесли чувствительные потери. Для подготовки к операции соединения с переднего края не снималась, начав наступление из положения непосредственного соприкосновения с противником. В 3 ударной армии (генерал-полковник В.И.Кузнецов), 5 ударной армии (генерал-полковник Н.Э.Берзарин), 8-ой гв. армии (генерал-полковник В.И.Чуйков), 47 армии (генерал-лейтенант Ф.И.Перхорович), сосредоточенных на Кюстринском плацдарме, в 33 армии (генерал-полковник В.Д.Цветаев) и 69 армии (генерал-полковник В.Я.Колпакчи) дислоцированных вдоль Одера на левом фланге фронта, а также в 61 армии (генерал-полковник П.А.Белов) и в 1 армии Войска Польского (генерал-лейтенант С.Г.Поплавский), которые действовали на правом фланге, численность стрелковых дивизий к началу операции пополнилась только до 4 - 5 тыс. при численности их боевых подразделений менее 50 проц. от штатной. В тяжелом положении находилась 3 армия (генерал-полковник А.В.Горбатов), расположенная во втором эшелоне фронта. 3 армия понесла серьезные потери во время боев в Восточной Пруссии, завершившиеся в марте, и в середине апреля была передана в состав 1 Белорусского фронта из резерва Ставки. 1 Белорусскому фронту было дополнительно выделено около 30 тыс человек пополнения, которое прибыло пред самым началом операции и использовалось уже в ходе ожесточенных боев для восполнения потерь.

Компенсировать слабость стрелковых частей должно было наличие в составе общевойсковых армий отдельных танковых бригад и отдельных танковых полков непосредственной поддержки пехоты и самоходных артиллерийских полков. К началу операции в 8-ой гв. армии насчитывалось 175 танков и САУ, из них них 82 тяжелых танка ИС-2. 5 ударная армия имела 363 танка и САУ, причем тяжелых танков ИС-2 было соответственно больше - 128. Кроме того, для поддержки общевойсковых армий предназначался 9 танковый корпус, подчиненный командованию фронта. Каждой армии, кроме 61 армии и 1 армии Войска Польского, придавалась также одна или даже две артиллерийских дивизии прорыва, что также призвано было усилить их ударную мощь.

Операция готовилась в обстановке повышенных мер секретности. С целью дезориетации немецкого командования в отношении направления главного удара было предпринято ложное соседоточение войск на правом фланге фронта. Однако, достигнуть внезапности не удалось, командование Вермахта раскрыло намерения советского командования, в том числе, в части направления главного удара с Кюстринского плацдарма. Оно и понятно, трудно было скрыть сосредоточение большого количества войск, в том числе артиллерии, которое переправилась и находилась на плацдарме, сравнительно небольшом по размерам. Противник просматривал плацдарм с Зеелсвских высот, которые имели превышение над позициями советских войск и давали возможность вести наблюдение за всей долиной Одера. В этих условиях успех решало умелое планирование и четкое проведение операции. Советское командование обеспечило также высокую концентрацию артиллерии, которая достигала на направлениях главных ударов 286 стволов и установок реактивной атиллерии на 1 км фронта. Было запланировано нештатное использование зенитных прожекторов, которые в первый день наступления на Кюстринском плацдарме использовались в предрассветные часы для освещения поля боя и ослепления противника. Оценки результативности применения прожекторов оказались позднее противоречивыми.

Путь на Берлин войскам 1-го Белорусского фронта преграждала 9 полевая армия под командованием генерала пехоты Т.Буссе, входившая в группу армий «Висла». Большинство из 16 дивизий этой армии, а также многие из других входивших в ее состав частей и подразделений, собранных для обороны на берлинском направлении, были недавно сформированы, что отрицательно отражалось на их боевой подготовке. Однако, численность дивизий, особенно комплектность их боевых подразделений, была доведена до уровня, близкого к штатным показателям. При общей штатной численности пехотной дивизии более 12 тыс. человек боевая численность дивизии Вермахта составляла 6,4 тыс. Боевой состав дивизий 9 армии, даже тех, что были недано фактически разгромлены либо понесли значительные потери, насчитывал от 4 до 6 тыс. Во второй линии обороны находились подвижные соединения – 4 танковые и танково-гренадерские (мотроизованные) дивизии, предназначеные для контрударов по наступающим войскам при прорыве ими первой линии. Заметим, что к тому времени разница между танковой и моторизованной дивизий фактически была стерта. Однако, подвижные соединения не имели необходимого количества боеготовной бронетехники. Только в 25-ой танко-гренадерской дивизии суммарное количество танков и штурмовых орудий превышало 100 единиц при 30 танках «Пантера». В трех других дивизиях число танков и штурмовых орудий составляло от 36 до 60, хотя во всех, кроме одной, также имелось по три десятка «Пантер» и «Тигров». Приняв во внимание, что в германской танковой дивизии даже по сокращенным штатам 1945 года необходимо было иметь не менее 115 танков и штурмовых орудий, можно констатировать существенно ослабленные ударные возможности этих соединений Общая численность 9 армии достигла к середине апреля 200 тыс. человек. На вооружении она имела более 2600 артиллерийских орудий и более 550 танков и штурмовых орудий. Несмотря на подавляющее численное превосходство советских войск, нехватку вооружения и боеприпасов, а также опытного пополнения, немецкие войска оставались сильным противником. При этом, чтобы компенсировать превосходство наступавшей Красной Армии, подступы к Берлину, особенно перед Кюстринским плацдармом, были хорошо подготовлены в инженерном отношении.

В пять часов утра по московскому времени 16 апреля 1945 года (три часа ночи по местному времени), вспыхнул луч прожектора, направленного вертикально вверх и видимого на десятки километров вокруг. Это был сигнал начала артиллерийской подготовки перед решающим наступлением на Берлин. В 5 часов 25 минут огонь достиг наивысшей силы. В траншеи на исходные позиции были вынесены развернутые знамена частей и соединений, включены все подготовленные прожекторы и войска на Кюстринском плацдарме поднялись в атаку.

Советское командование добилось высокой концентрации частей и соединений на всем протяжении фронта, особенно на направлениях главных ударов. Так например, три стрелковых корпуса 8 гв. армии Чуйкова, занимали силами 9 стрелковых дивизий (шесть дивизий в первом и три во втором эшелоне) полосу шириной в 13 км. Дивизии поддерживались танками непосредственной поддержки пехоты отдельной танковой бригады, трех отдельных танковых и одного самоходно-артиллерийского полка. При этом в полосе главного удара армии шириной в 7 км наступали две трети ее сил (шесть дивизий). Продвижение войск проходило в долине Одера, весеннее половодье превратило луга, пашни и картофельные поля в сплошную топкую грязь. Поэтому автомашины и боевая техника могли продвигаться только по дорогам, а их в полосе наступления 8 гв. армии оказалось лишь четыре. 8 гв. армии противостояли немецкая пехотная и авиадесантная дивизии, две танко-гренадерские дивизии и танковая дивизия, всего пять дивизий, причем одна из танко-гренадерских и авиадесантная дивизии были выдвинуты на этот участок фронта уже после начала наступления. Общее количество танков и штурмовых орудий во всех перечисленных немецких соединениях не превышало 150 единиц, среди них около 70 «Пантер» и «Тигров». Таким образом, подавляющее превосходство наступающих являлось очевидным. Подобная же концентрация войск и военной техники были достигнуты и на других участках Кюстринского плацдарма.

Наряду с общевойсковыми армиями, в середине первого же дня наступления с целью усиления натиска в бой были введены танковые и механизированные корпуса обеих советских танковых армий, которые должны были действовать совместно со стрелковыми соединениями. Корпуса 2 гв. танковой армии введились в полосе действий 5 ударной армии, а 1 гв. танковой армии – в полосе действий 8 гв. армии. Подобное решение Жукова противоречило сложившимся представлениям об использовании танковых соединений в наступлении и конкретным указаниям Ставки. Обычно подвижные соединения вступали в сражение после того, как основная линия обороны противника оказывалась взломанной, и вводились в прорыв с целью развития успеха операции. Поздее, при анализе стратегических операций Красной Армии, преждевременный ввод танковых армий неоднократно вызвал критику. Критика звучала, в основном, в периоды двух долгих опал «маршала Победы». Указывалось, что танковые части при насыщенности обороны противотанковыми средствами и инженерными препятствиями не могли действтвать эффективно и несли повышенные потери, создавая одновременно хаос в оперативном построении общевойсковых армий, вызвая нарушение тыловых коммуникаций и неразбериху в управлении войсками.

Впрочем, командующий 8 гв. армией Чуйков, отличавшийся непривычной по тем временам независимостью взглядов, указывал на ошибочность преждевременного введения в бой танковых армий еще до первой опалы Жукова, в апреле 1946 года, по свежим следам происшедших событий. Выступая на военно-научной конференеции в штабе Группы советских оккупационных войск в Германии, Чуйков говорил: «Я считаю, что введение в бой в первый день танковых армий не совсем удачно... Тем более, что пехота и наши танки непосредственной поддержки пехоты и артиллерия не выдохлись в своем наступлении так, чтобы было нужно поддержать их танками. Ударная сила у нас была достаточная, настроение наступать было крепкое.» Чуйков описал в своем выступлении ту неразбериху в тылах с нарушением коммуникаций, причиной которой послужило введение в бой на узком участке фронта сотен боевых и транспортных машин. Следует отдать должное принципиальности командующего 8 гв. армией, он не побоялся публично оспорить решения и действия всемогущего тогда Жукова. Однако, нельзя не признать, что в сложившейся обстановке, когда ударная сила стрелковых дивизий была действительно сильно ослаблена в предыдущих боях, а Чуйков, судя по его выступлению, почему-то ставил это обстоятельство под сомнение, такое решение представлялось советскому командованию единственно возможным.

Вечером первого дня наступления 8 гв. армия Чуйкова и 1 гв. танковая армия Катукова вышли к подножью Зееловских высот и начали штурм сильно укрепленой полосы, которая временно застопорила наступление. Продолжать атаку в тот же день, не организовав нового артиллерийского наступления, было невозможно. Но для перемещения массы артиллерии требовалось время, поэтому атаки возобновились только утром на другой день. В ходе наступления танкисты 1 гв. танковой армии силами двух корпусов с тяжелыми боями начали обходить Зееловские высоты с северо-запада, угрожая коммуникацям противника на запад, что во многом способствовало сокрушению немецкой обороны. Так что у защитников необходимости выдвижения танковых армий при прорыве одерского рубежа в первый же день наступления имеются веские аргументы, подтверждающие целесообразность подобного шага.

На других участках фронта советские войска также встретили ожесточенное сопротивление противника. Ни второй, ни последующие дни наступления также не принесли решающего перелома. Войска медленно продвигаться вперед, прогрызая немецкую оборону на пути от Кюстринского плацдарма до Берлина. Каждый день наступления начинался с мощной артиллерийской и авиационной подготовки. Бои не прекращались и ночью. Несмотря на, казалось, безвыходное положение, немцы демонстрировали высокую боеспособность и предотвратили обвал фронта. Жуков приказал всем командующим армиями, командирам корпусов, дивизий и бригад выехать в передовые части и лично организовать управление войсками и взаимодействие с целью решительного перелома ситуации. Сам командующий фронтом, минуя командующих армиями и находясь на командном пункте 8 гв. армии Чуйкова, непосредственно отдавал боевые распоряжения наступающим частям.

Только к концу дня 19 апреля, за четверо суток, был завершен прорыв всех трех полос одерского рубежа. На следующий, пятый день, темпы наступления значительно повысились. Если в предыдущие дни войска продвигались буквально по несколько километров в сутки, то 20 и 21 апреля это были уже десятки километров. Соединения понесли немалые потери, особо ощутимые в 8 гв. армии Чуйкова, штурмовавшей Зееловские высоты. Если средняя численность стрелковых рот до наступления состаляла в дивизиях этой армии 95 – 114 человек, то на 20 апреля она снизилась до 20 – 42. Танковые части 8 гв. армии потеряли более 300 машин, при этом, несмотря на значительное пополнение, в строю оставалось всего 110 танков и САУ. Потери наступавшей совместно 1 гв. танковой армии Катукова были намного ниже, но и она потеряла за эти дни более120 боевых машин.

Войска 1 и 2 гв. танковых армий, 3 и 5 ударных армий и 8 гв. армии к исходу дня 21 апреля и 22 апреля вышли, наконец, на окраины Берлина и завязали бои за его пригороды. Направляя действия войск, Жуков стремился первым и как можно быстрее доложить о решающем успехе. Вечером 20 апреля он приказывал командующему 2 гв. танковой армией Богданову: «Пошлите от каждого корпуса по одной лучшей бригаде в Берлин и поставьте им задачу: не позднее 4 часов утра 21 апреля 1945 г. любой ценой прорваться на окраину Берлина и немедля донести для доклада т.Сталину и объявления в прессе.» Любой ценой, невзирая на потери, но как можно быстрее столица Третьего Рейха должна была быть объявлена павшей под ударами войск 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Жукова.

Войскам 1 Украинского фронта директивой Ставки ставилась задача вести наступление в полосе южнее Берлина, обеспечивая левый фланг 1 Белорусского фронта. Однако, командующий войсками фронта Конев не хотел отказываться от лавров победителя в битве за Берлин. Поэтому в плане операции им были предусмотрены действия наступавших на правом фланге фронта бригад 3 гв. танковой армии (генерал-полковник П.С.Рыбалко) и соединений 3 гв. армии (генерал-полковник В.Н.Гордов) таким образом, чтобы они также приняли участие в сражениях на берлинских улицах, атаковав город с юга и юго-запада. Средняя общая численность дивизий 3 гв. армии составляла 5 тыс. человек, для повышения их ударных возможностей армия поддерживалась двумя артиллерийскими дивизиями прорыва. Кроме того, для непосредственной поддержки пехоты в состав армии был введен танковый корпус, отдельный танковый полк и два полка САУ. Все эти части понесли большие потери в предшествующих боях и, несмотря на столь солидный перечень, насчитывали в своем составе всего 61 танк и САУ. Предполагалось, что задачи непосредственной поддержки пехоты будут решатся силами бригад 3 гв. танковой армии, которая к началу Берлинской операции пополнила потери в технике и личном составе и насчитывала 632 танка и САУ.

В центре 1-го Украинского фронта были дислоцированы 13 армия (генерал-полковник П.С.Пухов), в состав которой входил отдельный танковый полк и самоходно-артиллерийские полки (всего 97 танков и САУ) и 5 гв. армия (генерал-полковник А.С.Жадов), покрепленная танковым корпусом (115 танков и САУ). В полосе этих армий действовали также часть бригад 3 гв. танковой армии и 4 гв. танковая армия (генерал-полковник Д.Д.Люлюшенко), которые с первого дня операции должны были содействовать сокрушению оборонительных порядков противника. Перед началом операции 4 гв. танковая армия, пополнившись, насчитывала 412 исправных танков и САУ.

52 армия (генерал-полковник К.А.Коротеев) и 2 армия Войска Польского, входившие в состав 1 Украинского фронта, наносили вспомогательный удар общим направлением на Дрезден. На левом фланге фронта держали оборону три общевойсковые армии, а одна армия продолжала блокировать осажденный Бреслау.

Артиллерийская подготовка в полосе наступления 1-го Украинского фронта началась рано утром 16 апреля, на 1 час 15 мин позднее, чем на Кюстринском плацдарме. Под прикрытием артиллерийского огня дивизии 3 гв. армии переправились через реку Нейсе и, поддержанные бригадами 3 гв. танковой армии, продвинулись в первый день наступления на 9 км. Успешно преодолели водную преграду также соединения 13 армии и 5 гв. армии и наступавшие вместе с ними бригады 3 гв. и 4 гв. танковых армий. Сопротивление, которое оказывлось войскам фронта, было здесь несравненно более слабое, чем то, которое встретила Красная Армия, наступавшая с Кюстринского плацдарма непосредственно на Берлин.

Одной из причин такого положения явилась неверная оценка немецким командованием направления главного удара войск 1-го Украинского фронта, который ожидался гораздо южнее, в районе Саксонии. В полосе наступления 1-го Украинского фронта на Берлин оборонялась 4 танковая армия под командованием генерала танковых войск Ф.-Г. Грэзера, входившая в группу армий «Центр». Концентрация войск группы армий «Центр», которая была одним из сильнйших германских фронтовых объединений и включала в себя также 17 полевую армию под командованием генерала пехоты В.Хазе, отмечалась южнее полосы главного удара, подвижные резервы группы армий «Центр» также располагались далеко на юге, под Герлицем. Поэтому на направлении главного удара, осуществленного тремя советскими общевойсковыми и двумя танковыми армиями, оборонялись только восемь пехотных и одна танко-гренадерская дивизии, на вооружении которых имелось немногим более 150 танков и штурмовых орудий. Несмотря на контратаки противника, перебрасывающего свои войска с неатакованных участков фронта, наступление успешно продолжалось. В конце дня 18 апреля части 3 и 4 гв. танковых армий начали форсирование реки Шпрее, сосредоточив к утру следующего дня на западном берегу основные свои силы.

Трудности в преодолении вражеской обороны, вставшие перед войсками 1 Белорусского фронта, серьезно беспокоили Сталина. На фоне успехов войск 1 Украинского фронта им был санкционирован поворот 3 и 4 гв. танковых армий этого фронта на Берлин. Во второй половине дня 18 апреля в район боевых действий армии Рыбалко прибыл командующий войсками фронта Конев, который конкретизировал свой отданый ранее приказ о повороте 3 гв. танковой армии на Берлин и поставил задачу в ночь с 20 на 21 апреля ворваться в город с юга. Несколько позднее приказ о развороте 4 гв. танковой армии получил и Люлюшенко, которому было необходимо в эти же сроки овладеть Потсдамом и ударить по Берлину с юго-запада. Танкистам предписывалось обходить крупные населенные пункты и не ввязываться во фронтальные бои, так как успех зависил от смелого маневра и стремительности в действиях. В ночь с 18 на 19 апреля танковые армии вышли на оперативный простор и устремились к Берлину.

В то же время общевойсковые армии 1-го Украинского фронта, продолжали наступление в западном направлении. При этом 3 гв. армия Гордова блокировала и 22 апреля штурмом овладела городом Котбус, сокрушив котбусскую группировку противника, составленную из четырех пехотных дивизий, в том числе одной дивизии СС, и одной танковой дивизии. Необходимость ведения упорных боев за Котбус не позволила Коневу, как это намечалось ранее, развернуть армию Гордова на Берлин и лишила 3 гв. танковую армию столь необходимой ей пехотной поддержки.

Неудачей отмечены действия 52 армии и 2 армии Войска Польского при наступлении на вспомогательном направлении на Дрезден. Группировка 17 армии противника нанесла здесь сильный контрудар, в нескольких местах прорвала фронт, окружила ряд соединений и перехватила коммуникации 2 польской армии. Выходя из окружения, лишенные боепрпасов и горючего, войска понесли значительнве потери. Так личный состав 254 стрелковой дивизии после десятидневных боев сократился по численности с более чем 4 тыс. до менее чем 2,5 тыс. человек, один из полков этой дивизии был полностью уничтожен, а командир дивизии генерал-майор М.К.Путейко умер от ран. От полной катастрофы на дрезденском направлении спасло выдвижение 5 гв. армии Жадова. Это было последнее успешное наступление немцев на Восточном фронте, но оно произошло на второстепенном направлении и тактический успех противника изменить ход сражения вцелом не смог. С другой стороны, 52 армия и 2 армия Войска Польского, сковав значительные силы противника, ценой больших потерь защитили левый фланг фронта и обеспечили выполнение основной операции по взятию Берлина.

Обладая высокими маневренными возможностями и будучи в состоянии быстро преодолевать значительные расстояния, 3 и 4 гв. танковые армии, нацеленные на Берлин, как уже отмечалось, не обладали достаточной пехотной поддержкой. Данное обстоятельство значительно снижало эффективность действий танкистов под командованием Рыбалко Танковую армию поддержала стрелковая дивизия из состава 28 армии А.А.Лучинского, переданной после тяжелых в Восточной Пруссии в состав фронта из резерва Ставки. Численность дивизии составляла не более 3 тыс. человек, поэтому поддержка оказалась явно слабой. Опасность потерпеть неудачу без взаимодействия с достаточными силами пехоты оставалась вполне реальной. Несмотря на трудности, 3 гв. танковая армия, которая встретила упорное сопротивление на внешнем кольце обороны Берлина, все же смогла достигнуть южных окраин города и подойти к Тельтов-каналу, хотя сходу форсировать его не смогла. 22 апреля вечером Конев первым докложил лично Сталину, о том, что передовые бригады армии Рыбалко ворвалась в Берлин. Однако, дальнейшее продвижение советских войск замедлилось, не дав возможности осуществить в полной мере планы Конева по взятию столицы Третьего Рейха. Только 24 и 25 апреля в результате тяжелых боев основные силы 3 гв. танковой армии преодолели Тельтов-канал и развернули действия в юго-западных пригородах столицы. Командующий 4 гв. танковой армией Люлюшенко, продолжив выполнение задачи по охвату Берлина и овладению Потсдамом, также развернул непосредственно на столицу один из своих корпусов. Примечательное событие ознаменовало действия 1 Украинского фронта 25 апреля. Войска 5 гв. армии под командованием Жадова встретились на Эльбе в районе Торгау с американской армией. Но к тому времени, то есть 25 апреля, речь уже не шла о том, чтобы первыми, опередив 1 Белорусский фронт, овладеть Берлином. На повестке дня стоял совместный кровопролитный штурм столицы.

Берлинская стратегическая операция разворачивалась на громадной территории. Танковые и общевойсковые армии 1-го Украинского фронта, охватывая Берлин с юга и юго запада, соединились 27 апреля западнее Берлина в районе Потсдама и Бранденбурга с войсками 47 армии 1-го Белорусского фронта, наступавшими с Кюстринского плацдарма в обход Берлина. Тем самым было обеспечено полное окружение столицы. Одновременно к юго-западу от Берлина была блокирована крупная группировка войск противника. Действиями 33 армии Цветаева и 69 армии В.Я.Колпакчи, а также 3 армии Горбатова, выдвинутой из второго эшелона, которые наступали южнее Берлина в западном направлении, на левом фланге 1 Белорусского фронта, группировка эта была отсечена также и от столицы Третьего Рейха, что означало исключение окруженных из участия в уличных боях в самом городе. Полностью окруженная таким образом группировка включала соединения 9 армии и часть сил 4 танковой армии, сбитых несколько дней назад с рубежей по Одеру и Нейсе, и насчитывала до 150 тыс. человек с большим количеством военной техники. В результате защитники Берлина лишились существенной военной силы, способной кардинально укрепить оборонные возможности гарнизона. Немцы предпринимали упорные, но безуспешные попытки не допустить окончательного окружения, а затем пытались вырваться из «котла».

Командующий 9 армией Буссе, несмотря на призывы из подземного бункера Гитлера, хорошо понимал, что прорыв на Берлин с целью помощи столичному гарнизону приведет к неминуемой и бесполезной гибели подчиненных ему войск. Поэтому приказы атаковать с тыла советские войска на южных окраинах Берлина и воссоединиться с гарнизоном столицы оставались без внимания. Однако, слабые попытки прорваться в Берлин и придти на помощь осажденным в первые дни после образования «котла» все же делались. 24 - 26 апреля такую попытку безуспешно предпринимала 21 танковая дивизия, которая встретила отпор со стороны частей 3 гв. танковой армии Рыбалко.

Все силы Буссе были направлены к прорыву из окружения в западном направлении с целью последующей сдачи в плен войскам союзников. Он как бы предвосхитил своими действиями энергичные усилия в этом направлении немецкого Верховного командования. По воспоминаниям начальника штаба Верховного командования фельдмаршала Кейтеля, переговоры с английским и американским командованием о капитуляции должны были связываться с задачей «перемещения максимального числа солдат и офицеров трехмиллионной восточной армии в американскую оккупационную зону, дабы избавить их от ужасов русского плена».

Ожесточенные бои с целью прорыва на запад начались в ночь на 26 апреля в районе деревни Хальбе, где войска 9 армии пыталась пройти через боевые порядки Красной Армии. Все та же 21 танковая дивизия заставила отступить пехотные подразделения, не успевшие укрепить кольцо окружения, и пробила узкий коридор на запад, который на другой день удалось вновь закрыть. Для ударов по немецким войскам, стремившимся вслед за танковой группой выйти из окружения по Хальбскому коридору, командование 1 Украинского фронта привлекло крупные силы бомбардировочной и штурмовой авиации, в результате чего на дорогах и речных переправах, ведущих к Хальбе, образовались многокилометровые пробки, что и воспрепятствовало реализации планов немецкого командования.

Однако, отдельные группы противника, поддержанные бронетехникой, устремившись вперед с отчаянностью обреченных и неся громадные потери, все же прорывались на запад через боевые порядки советских войск. Они предпочитали капитулировать перед американцами или умереть, нежели оказаться в советском плену. В ходе этих боев истребительно-противотанковые батареи 76 мм пушек, привыкшие к прямым столкновениям с врагом, отбивали танковые атаки немцев и, даже покинутые отступившей пехотой, во многих случаях не оставляли своих позиций. В качестве пехотного прикрытия использовались красноармейцы взводов управления батарей, вооруженные карабинами и автоматами. Расстреляв весь боезапас, в том числе запас патронов к стрелковому оружию, артиллеристы вооружались трофейными автоматами, пулеметами и фаустпатронами, но продолжали бой. Своими действиями бойцы истребительно-противотанковых частей сыграли большую роль, препятствуя полномасштабному прорыву противника из окружения.

Нетипичные для артиллерии действия истребителей танков не были исключением. Подобным же образом действовал личный состав даже тяжелых гаубичных батарей. Продолжали активные боевые действия, временно блокированные прорывающимся противником стрелковые и танковые подразделения. Ожесточенные бои частей 28 армии, 3 гв. армии и 13 армии с немецкими войсками разворачивались в различных районах огромного лесного массива. Позднее в истории войны это сражение было названо боями по ликвидации франфуртско-губенской группировки противника. Только на кладбище в Хальбе похоронено порядка 30 тыс. погибших немецких солдат и офицеров, и каждый год в лесу находят все новые и новые человеческие останки. Политорганы советских армий проводили работу, направленную на то, чтобы убедить еще сопротивляющихся солдат противника побыстрее сдаваться в плен. Над лесным массивом, где оказались окруженные, было сброшено порядка четверти миллиона пропагандистских листовок, через громкоговорители немецкие антифашисты из военнопленных обращались с соответствующими призывами к своим бывшим боевым товарищам. Да и сами советские бойцы кричали засевшим между деревьев военнослужащим противника: «Война капут! Домой! Война капут!!» Массовая сдача в плен началась только 29 апреля. За первые сутки Красной Армией было взято 25 тыс. пленных.

Несмотря на крупные потери и большое количество пленных, по разным данным от 25 до 40 тыс. немецких солдат и офицеров и несколько тысяч сопровождавших их беженцев сумели прорваться через заслоны советских войск на запад и выйти на соединение с 12 армией под командованием генерала танковых войск В.Венка.

12 армия была сформирована в апреле 1945 года, в основном, из новобранцев и включила в себя девять новых дивизий, среди них две танковые и одну танко-гренадерскую. Уровень подготовки, оснащенность вооружением и военной техникой и, соответственно, боевые возможности наскоро сформированных соединений были низкими. Располагавшаяся на Эльбе фронтом на запад и предназначенная для противостояния американским войскам, 12 армия развернулась основными силами на 180 град. и 23 апреля вступила в бой с наступающей с востока 4 гв. танковой армией Люлюшенко. В соответствии с телеграммой Гитлера от 25 апреля, после соединения с войсками 9 армии Венку предписывалось объединенными силами наступать на Берлин с запада и деблокировать столицу. Однако, после некоторых успехов 28 апреля, когда группировке из трех дивизий 12 армии удалось потеснить советские войска южнее Потсдама и содействовать прорыву окруженных защитников этого города, уже на следующий день, 29 апреля, командованию 12 армии стало ясно, что деблокировать Берлин наличными силами невозможно. Действия в восточном направлении связывались отныне только с задачей прорыва из окружения войск 9 армии, а не стремлением придти на помощь гарнизону Берлина, как продолжали на это надеятся приближенные Гитлера в бункере имперской канцелярии. В первые майские дни части 12 армии и прорвавшиеся к ним навстречу солдаты 9 армии с боями отступали к Эльбе, на западном берегу которой стояли американские войска. Примерно 100 тыс. военнослужащих и столько же мирных жителей надеялись переправиться на западный берег Эльбы. Но удалось это далеко не всем, так как разрешение на переправу было получено от американцев 5 мая, а уже 7 мая немецкая оборона окончательно рухнула, и Красная Армия на широком фронте вышла к Эльбе. Вечером 8 мая огонь был прекращен.

Успешные операции по захвату Берлина оказались бы невозможны без решительных наступательных действий 2-го Белорусского фронта под командованием Рокоссовского, войска которого только в самом конце марта завершили ликвидацию окруженной Восточно-Померанской группировки и спешно выдвигались к нижнему течению Одера. Таким образом, правый фланг 1-го Белорусского фронта обеспечивался наступлением трех общевойсковых армий, четырех танковых и механизированных корпусов и кавалерийского корпуса 2-го Белорусского фронта. Начав активные действия 18 апреля, на два дня позднее войск под командованием Жукова и Конева, из-за трудностей, связанных с масштабной передислокацией на запад из района Данцига - Гдыни, войска 2-го Белорусского фронта форсировали Ост-Одер. В сложных условиях весенней высокой воды они преодолели междуречье и, форсировав Вест-Одер, уже к 25 апреля прорвали оборону на западном берегу реки. Этим были скованы противостоящие фронту соединения немецкой 3 танковой армии, входившие в группу армий «Висла», что лишило их возможности нанести фланговый удар по советским войскам, окружившим и штурмовавшим в это время Берлин.

(Продолжение следует)