Пётр Монтин и автор «Библии»

Предупреждение: Текст не содержит подтвержденных исторических фактов. Текст не следует использовать в качестве справочного материала или источника информации об исторических личностях. Текст предназначен для людей с чувством юмора.

Первого сентября 1900 года Петр Монтин, новоиспеченный студент химического факультета Киевского университета, сидел в роскошном кабинете ректора и нервно поглядывал на часы. Иван Терентьевич Перлашезов, ректор университета и сокурсник Василия Николаевича Монтина, расспрашивал Петю об отце, о заводе и о сортах и видах ликероводочной продукции. Пете стало неловко за то, что ректор остался без бутылки, но юноша быстро нашёл выход из положения:
- Господин Перлашезов, я на рождество поеду в Баку. Как раз к тому времени отец выпустит юбилейную коллекцию, к двухсотлетию завода. Я обязательно привезу вам что-нибудь интересное.
- Большое спасибо, Петенька. Я надеюсь, ты будешь хорошо учиться, так же как и твой батюшка. Я вижу, ты куда-то спешишь, не смею тебя больше задерживать.
Перлашезов пожал Пете руку, и юный Монтин пулей вылетел из здания университета, где его уже дожидался Емельян Ярославский.

- Меня ректор задержал, - объяснил своё опоздание Пётр. – Расспрашивал про отца, видимо расчитывал, что я ему подарок привезу. Он ведь с моим отцом вместе учился.
- А ты привёз подарок?
- Привёз, коньяк двенадцатилетней выдержки. Только я его Лазарю Моисеевичу подарил, - разъяснил ситуацию Монтин.
- Пол-литра? - уточнил Ярославский.
- Пол-литра.
- Лазарю?
- Ну, конечно же Кагановичу.
- Да я тебя... Моргалы выколю! – заорал Ярославский.

Увидев, что Петя в шоке и не знает что ответить, Емельян улыбнулся:
- Ладно, не бойся, это я так. Ты правильно всё сделал. Задобрил Лазаря. Давай прогуляемся по городу, пообедаем, а потом зайдём к тебе и обо всём поговорим.
- А куда мы пойдём пообедать?
- Ты же у нас богатенький Буратино, пошли в «Асторию», рябчиков поедим, ананасов пожуём.
Петя был в некотором замешательстве. Он никогда не встречал таких развесёлых большевиков. Берию Монтин побаивался. С Красиным Пете было легче, но интеллигентный и мягкий Леонид Борисович никогда не позволял себе таких вольностей. А сейчас Пётр попросту не знал как себя вести.
В «Астории» Петю ждал приятный сюрприз. За одним из столиков сидела уже знакомая Монтину Шурочка Коллонтай. Рядом с ней сидел одетый с иголочки красавец, с тростью и золотым моноклем. Увидев Ярославского, красавец-франт встал, и, спросив разрешения у дамы, пригласил Емельяна и его юного спутника присоединится к их столику.
- Емельян, с каких пор ты позволяешь себе обедать в таких ресторанах? – поинтересовался красавец.
- Меня сегодня угощают, - ответил Емельян и подмигнул Пете. – Мой юный друг из состоятельной семьи.
Пока Шурочкин кавалер и Ярославский беседовали, Монтин не сводил глаз с очаровательной большевички. Чтобы как-то отвлечь юношу, Александра Михайловна спросила у Ярославского, что они будут заказывать. Емельян оторвался по полной программе, а Петя заявил, что он не голоден и вежливо отказался.
Через пару минут официантка принесла Емельяну кружку холодного Жигулёвского с густой аппетитной пенкой. Петя не удержался и попросил отхлебнуть немножко пивка.
- Вы это что, молодой человек? Вы же из культурной интеллигентной семьи, а не понимаете элементарных вещей! – возмутился Шурочкин Кавалер. – Пить из чужой кружки это негигиенично!
- Да ладно тебе, Коля, - перебил его Емельян. – Ты ещё скажи, что пить пиво вредно для здоровья.
- Ничего не ладно! Без санитарной культуры нет культуры вообще!
- Петя, я забыл тебе представить нашего товарища. Этот господин, который тебе сейчас лекцию читает - доктор. И не просто доктор, а профессор медицины Николай Александрович Семашко.
- Да ну тебя, Емельян, перестань паясничать. И кто тебе доверил воспитание такого симпатичного молодого человека? Кто Лазаря надоумил?
- Коленька, не нервничай, ну что ты нашего Емельяна не знаешь? – вступила в разговор Шурочка.
- И, правда, Коля, - добавил Емельян, - дай пообедать спокойно.


* * *
Пётр Монтин поселился в небольшой квартирке недалеко от Университета. Заварив настоящего бакинского чая, Монтин угощал им первого гостя в его киевском жилище.
- Расскажи, как там он? – спросил Ярославский, отхлебнув чая.
- Кто он?
- То ты болтаешь, что тебя не остановить, то дурочку из себя строишь, - немножко раздражённо ответил Емельян.
- А, Красин? Он передавал Вам привет. Говорил, что скоро из Баку уедет, тем более что Сталин вернулся.
- Как? Сталин снова в Баку? Да, Лёне лучше оттуда убраться. А тебе Берия про меня ничего не говорил?
- Нет, ничего, он только просил передать какой-то конверт товарищу Кагановичу, - ответил Монтин.
- Конверт? Не нравится мне это кодло. Не дай бог Сталин с Берией окажутся у власти.
Петя заметил, что с Емельяна слетела вся весёлость. Допив чай, Ярославский продолжил.
- Ладно, давай я тебе расскажу, какие у меня на тебя планы. Первое время ты будешь только со мной. Я отвечаю за атеистическую пропаганду и читаю лекции в подпольных кружках. Ректор знает, чей ты сын, тебя никто не будет ни в чём подозревать. Тебе надо будет собрать самых революционно-сознательных студентов в марксистский кружок. Подружись с сокурсниками, сейчас среди студентов много недовольных царским режимом. Старайся не афишировать своё происхождение. Посмотрим, как ты сможешь увлечь и организовать людей.
Емельяну Ярославскому показалось, что Петя его не слушает.
- У тебя есть вопросы?
- Да, есть. Я буду присутствовать на ваших заседаниях?
- Обязательно Петя, – ответил Ярославский. – Ты должен быть в курсе всех дел. Ещё вопросы есть?
- Есть. Я не понял, чья подруга товарищ Коллонтай? Лазаря Моисеевича или товарища Семашко?
- То-то я вижу, ты совсем не о революционной работе думаешь, - улыбнулся Ярославский. – Товарищ Коллонтай наша боевая подруга. Ещё Энгельс сказал: «Женщина – друг человека». Она дружит только с сознательными, закалёнными в борьбе большевиками. Она, как и ты, из дворян. Выйти в свет в её обществе – всё равно, что получить «охранную грамоту». А тебе Петя, надо думать о том, чтобы завоевать доверие и уважение товарища Кагановича, ты же ведь хочешь стать членом нашей Партии?
- Конечно, хочу, - ответил Петя. – А почему товарища Семашко не было на собрании у Кагановича?
- Николай Александрович очень известный врач, он читает лекции в твоём университете. Ему не нужно компрометировать себя открытой связью с нами. Ты мне вот что скажи, сколько у тебя в гимназии было по «Закону Божьему»?
- Я окончил гимназию с Красным Дипломом, - не без гордости доложил Петя.
- Да, я теперь буду перед тобой шляпу снимать и реверансы отплясывать, - пошутил Ярославский. – Вот тебе боевое задание: подготовить богословский труд о непорочном зачатии Девы Марии.


* * *
Первое время Монтину легко удавалось совмещать учёбу в университете с революционной деятельностью. Как и обещал Ярославский, кроме помощи в атеистической агитации среди рабочих, никаких серьёзных и ответственных заданий Пете не поручали. Монтин присматривался к студентам и уже составлял список тех, кого он мог бы привлечь в марксистский кружок. Первым таким студентом был Арсен Амирян. Однажды, находясь в университетской, Петя обратил внимание на студента кавказской национальности. Студент, вылив на себя компот, смачно выразился на знакомом Пете языке. Петя подошёл к студенту, и спросил :
- Ты откуда из Баку?
- С хутора. А откуда ты знаешь, что я из Баку, ара? – удивился кавказец.
- Знаю ара, слышал, как ты сейчас ругался.
- Вах! А ты откуда, гагулик?
- Монтинский я. Знаешь такой посёлок? – хитро улыбаясь спросил Петя.
- Зачем меня обижаешь? А ты парикмахерскую «Айнур» знаешь?
- Конечно, я всегда стригусь у Миная Каспаровича. Я так понял, ты его сын?
- Догадался, гагаш. Только не говори теперь, что твоя фамилия Монтин.
С лучезарной улыбкой Петя вынул из широких штанин и протянул сыну парикмахера свой студенческий билет. Ознакомившись с содержанием билета, Арсен привстал, пожал Пете руку и сказал:
- Ара, такие люди, и без галстука. Я своим глазам не верю, потом буду всем рассказывать, что учился вместе с самим Монтиным.
- Да ладно тебе, - ответил Петя. – Я рад, что встретил земляка. Пошли в «Асторию», отметим встречу.
- Вот это по-нашему, по-бакински, - обрадовался Арсен.

Петя ещё не знал, чем обернётся для него знакомство с будущим комиссаром.

* * *
Одним октябрьским вечером, выйдя вместе с Арсеном из университета, Петя встретил поджидавшего его Емельяна Ярославского. Попрощавшись с Арсеном, Петя поинтересовался, чем вызвана незапланированная встреча.
- Если у тебя нет никаких планов на вечер, то поехали ко мне домой. У нас вся семья собирается за праздничным столом, - предложил Ярославский.
- А какой сегодня праздник, - спросил Петя.
- Как какой, праздник суккот, - объяснил Ярославский. – В честь исхода евреев из Египта, ты разве не помнишь Пятикнижие Моисеево?
- А у вас есть родственники евреи? - удивился Петя.
- Ну, ты даёшь, брат, - рассмеялся Ярославский. – Ты что забыл, что у многих большевиков есть псевдонимы? Разве Красин тебе не сказал, как меня зовут?
- Нет, он сказал, что вы поляк.
- Поляк? Ещё скажи запорожский казак. Меня зовут Миней Губельман. Ну что ты смутился? Мы не кусаемся, - успокоил Петю Ярославский.

Во дворе Губельманов Петя увидел что-то похожее на шалаш. Внутри шалаша за накрытым столом сидели родители и два брата Емельяна. Ярославский представил Петю родителям.
- Что это за шалаш такой? – спросил Петя.
- Это не шалаш, - ответил отец Емельяна, - это называется «сукка».
- С двумя «К», - пояснил Емельян. – Петя, моего отца зовут Израиль Лейбович.
- Да, я вспомнил, этот праздник продолжается неделю.
- Молодец, Петя, - похвалил его Израиль Лейбович, - сейчас придёт раввин Цигенвайс и всё нам расскажет.
Подошедшего вскоре раввина Цигенвайса семья Губельман посадила на самое почетное место. Ярославский достал тетрадку и стал записывать за раввином рассказ о празднике Суккот.
- Петя, я пишу книгу, «Библия для верующих и неверующих». Первая часть, «Для Верующих», будет популярно объяснять смысл праздников и обычаев и изобличать обман и глупость библии.
- А что будет во второй части, «Для неверующих»? – спросил Петя.
- Хороший вопрос, Петя. Я ещё не решил. Ты ведь мне поможешь?
В это время раввин попрощался с Израилем Лейбовичем и ушёл домой. Только он успел скрыться за углом, как Ярославский достал из сумки водку, а хозяйка дома, Эстер Лазаревна, принесла кастрюлю дымящихся пельменей, политых свежей домашней простоквашей.
- Это же некошерно! - Петя не был уверен, что правильно произнёс это слово.
- Зато вкусно, - ответил Израиль Лейбович. – Какой праздник без водки? А какая водка без закуски? А какие пельмени без простокваши?
- Учись, студент, - добавил Ярославский, - Кто не работает, тот ест.

Когда трапеза закончилась, Петя рассказал Емельяну о своем новом друге – бакинце Арсене Амиряне. Монтин посоветовал приобщить его к революционной деятельности. Ярославский посоветовал Пете не спешить, но обещал поговорить об Арсене с Кагановичем.

* * *
На очередном заседании партийного комитета, Каганович решил не дожидаться пока придёт Шурочка, и сразу приступил к повестке дня. Место рядом с Монтиным пустовало. Когда в комнату зашла товарищ Коллонтай, Петя подскочил к ней, галантно помог снять пальто и усадил даму между собой и Ярославским. Каганович недобро взглянул на Петю, дежурно просиял даме и продолжил совещание. Когда насовещавщись, коммунисты стали расходиться, Лазарь Моисеевич сердито сказал:
- А Вас, Ярославский, я попрошу остаться.
Петя ждал своего наставника около четверти часа. Наконец Ярославский вышел, буркнул «Пошли» и вместе с Петей вышел на улицу.
- Я же тебя предупреждал, не приставать к Шурочке. Лазарь Моисеевич был очень недоволен. Он думает, что у тебя в голове только бабы, а не участие в жизни партийной ячейки. Я ему объяснил, что ты из интеллигентной дворянской семьи и такое почтительное отношение к даме у тебя в крови. И ещё я тебя очень хвалил, надеюсь, Лазарь Моисеевич на тебя больше не сердится. Пожалуйста, Петя, не заставляй меня за тебя краснеть.
Петя выглядел очень виноватым и смущенным.
- И ещё, приведи ко мне своего друга. Мы с Кагановичем поговорим с ним. Кстати Лазарь Моисеевич похвалил тебя, за то, что ты привлекаешь студентов.

Арсен Амирян понравился Кагановичу. Его задиристый характер и пролетарское происхождение навели Кагановича на мысль поручить Арсену вымогать деньги для партии у местных буржуев. Пете, правда, строго-настрого было запрещено сопровождать друга на таких заданиях. Но на одном из таких заданий, Петя не удержался. Перспектива знакомства с прелестной дочерью пивовара Жигулёва вскружило голову юноше. Но фортуна первый раз отвернулась от Пети. Хитрый Арсен успел сбежать и вернуться в Баку. А Петя впервые был арестован.
Помогло Пете лишь знакомство с ректором. За несколько дней до ареста, Петя вручил Перлашезову заветный подарок от отца. Иван Терентьевич лично пришёл в участок, наорал на полицейских и приказал им отпустить Петю.
- Это сын известного человека, дворянина, я не верю, чтобы он был причастен к какому либо преступлению. Дочь Жигулёва перепугалась и зря наговорила на мальчика!
Начальник киевской полиции отпустил юношу, но, на всякий случай сообщил о происшествии Бакинскому обер-полицмейстеру Будённому. Михаил Семенович Буденный был чрезвычайно удивлён, узнав, что сына Василия Николаевича подозревают в связях с большевиками и разбойном нападении на дом Жигулёва, и решил ничего не сообщать отцу коммуниста.
Вышедший на свободу Петя решил ничего не рассказывать о происшедшем с ним Ярославскому. Весеннюю сессию Петя сдал на отлично, за что получил грамоту от Ректора. Марксистский кружок, открытый Петей, собирал около двадцати студентов, Лазарь Моисеевич вручил Пете заветный партбилет.
Первого мая 1901 года, Петя как обычно собрал кружок на своей квартире. В полночь Монтин когда приказал студентам разойтись по домам, в дверь постучались. Открыв дверь, Петя обомлел. За дверью, в сопровождении отряда городовых, стоял начальник Киевской полиции. Записав имена всех присутствующих, полицмейстер отпустил студентов, а Петю, в наручниках и под конвоем доставил в городскую тюрьму.
На следующий день, придя на лекцию в университет, Николай Алексанлрович Семашко застал ректора Перлашезова в ужасном настроении. Ректор рассказал о студенте Монтине, сыне его товарища, уважаемого человека, дворянина, который связался с «этими треклятыми коммунистами».
- Это такой позор для университета. Что мне теперь делать? – сокрушался Перлашезов.
- А как разоблачили эту банду вольнодумцев, - поинтересовался Семашко.
- Племянник полицмейстера проник в этот кружок. Дело в том полиция давно следила за Петром, после нападения на дом Жигулёва. Тогда полицмейстер попросил племянника втереться в доверие к Монтину и проникнуть в кружок, этих, чертовых марксистов.
- Знаете, Иван Терентьевич, - сказал, подумав, Семашко. – Вы студентов припугните исключением, а Монтина отправьте в Баку, пусть его судят там, а не здесь. Зачем Вам эта головная боль?
- Вы правы, Николай Александрович, вы по-настоящему мудрый человек.

После лекции Семашко поспешил к Ярославскому. Друзья решили, что не будут сообщать Кагановичу об инциденте с дочерью Жигулева.
- Это моя вина, Коля, - сокрушался Емельян. – Я должен был быть с ним построже. Но я его полюбил как сына. Он такой непосредственный и весёлый, не то, что рожи из окружения Лазаря. Пусть Каганович предупредит Микояна, я надеюсь, в Баку Пете удастся сбежать.


* * *
Михаил Семёнович Буденный уже собирался идти домой, после тяжелого рабочего дня, когда его помощник, пожилой поручик Василий Иванович, доложил что привезли арестанта из Киева с сопроводительным письмом. Увидев фамилию арестанта, Буденный побледнел, и приказал привести его к себе в кабинет.
- Да как ты смел опозорить отца? С кем ты связался? Какой стыд, какой позор, что мне с тобой делать?
Монтин смотрел в окно и никак не реагировал на слова Будённого.
Михаил Семёнович приказал поручику тотчас поехать за Василием Николаевичем, но не сообщать тому причину экстренного визита к обер-полицмейстеру.
Когда Василий Николаевич зашёл в кабинет Будённого, Михаил Семенович приказал принести им чай, усадил гостя в кресло и , заикаясь, произнёс.
- Василий Николаевич. Даже не знаю, как сказать вам, совестно, стыдно даже. Вот, почитайте этот документ, - с этими словами Будённый вручил Монтину старшему сопроводительное письмо, в котором рассказывалось обо всех приключениях Петра.

Василий Николаевич прочитал письмо, багровея от злости.
- Где этот подлец?
- Туточки, Василий Нкиолаевич, - ответил Будённый. – Я прикажу его привести.
Поручик снова привёл Петю в кабинет Будённого. Увидев отца, Петя отвёл глаза.
- Как ты мог? Как ты мог? Ты понимаешь что ты сделал? Всё! Конец династии, конец делу моего деда и прадеда. Позор всей нашей семье!
- Отец, я сделал свой выбор, я сам отвечаю за свои поступки, - ответил Петя.
- Отвечает он, выбор он сделал! Ты ещё дитё неразумное, что ты понимаешь в жизни? – сокрушался отец.
- Я могу отпустить его на поруки, Василий Николаевич. Обычно таких преступников мы отправляем в Москву и судим, но, учитывая нашу дружбу, я отпущу Вашего сына, - предложил Буденный.
- Нет, нет у меня больше сына, никакого снисхождения, я не хочу его больше видеть! – проговорил Василий Николаевич и уехал домой.
- Довёл отца, радуйся! – обратился к Пете Буденный. – Чёрт с тобой, убирайся, иди домой, проси прощения у отца. Но если ещё раз попадёшься, я тебя в порошок сотру, ясно?
Петя молчал. Буденный приказал отпустить Петю, но не спускать с него глаз.

* * *
Выйдя на свободу, Петя первым делом избавился от следившего за ним полицейского. Гуляя по вечерней Базарной Улице, Пётр заметил, что за ним по пятам идёт человек в штатском. Каждый раз, когда Монтин оборачивался, полицейский делал вид что смотрит на витрину магазина, или беседует с прохожим. Проголодавшийся Петя зашёл в первый попавшийся кабак. Шпион уселся за соседним столиком, попросил свежего пивка. Когда официант подошёл к Пете, юноша понял что ему крупно повезло. Официантом в этом кабаке подрабатывал Алёша Джапаридзе. Знаком приказав Алёше молчать, Петя заказал себе шашлык, и шёпотом попросил принести господину за соседним столиком Алёшин «фирменный» напиток. Через полчаса полицейский не выдержал и убежал в отхожее место. Выйдя из кабака через чёрный ход, Монтин поспешил на Кубинку. Знакомая ему керосиновая лавка была наглухо заколочена. Расспросив мальчишку из соседнего двора, Петя узнал, что лавку закрыли с месяц назад.
Дождавшись темноты, Монтин, озираясь по сторонам, побрёл на Азиатскую улицу, к тому тупичку, в котором он когда-то познакомился с Микояном. Петя легко нашёл тот тайный тупичок. В окне было темно, но Петя подошёл к двери и прислушался. В квартирке было тихо, но через пару минут Петя услышал звяканье чайной ложки в железной кружке. Монтин постучался. Звяканье прекратилось. Петя постучался снова и негромко сказал «Это я, Монтин». Кто-то в комнате зашагал к двери, зазвенел ключами и открыл дверь.