Пётр Монтин – экзамен на революционную сознательность

Предупреждение: Текст не содержит подтвержденных исторических фактов. Текст не следует использовать в качестве справочного материала или источника информации об исторических личностях. Текст предназначен для людей с чувством юмора.

Прошло более полугода. Берия уже не сомневался в преданности застенчивого и немного простоватого Пети Монтина. Лаврентий Павлович не знал, что вся попадающая к нему через Петю информация, проходит жесткий контроль. Петя, к радости родителей, охотно посещал все званные обеды и приёмы, однако кроме городских новостей и светских сплетен, никакой полезной для Берии информации не было.
Леонид Красин, отрастивший бороду и пышные усы, переселился в квартиру, которую снимал для него Василий Николаевич. Пригласив к себе на обед главного инженера "Электросилы" Петра Моисеевича Рутенберга, Монтин-старший договорился с ним об оформлении Красина на работу. Для Леонида Борисовича уже был готов поддельный паспорт на имя инженера Николая Борисова.
Петр Монтин уже много знал о партии большевиков, о Марксе, Энгельсе, и о вожде мирового пролетариата Владимире Ульянове-Ленине, которого близкие соратники по партии назвали Ильичём. Петя заметил, что Берия и Красин, рассказывают о Ленине по-разному. Берия постоянно подчеркивал дружбу Ленина с Кобой, говорил о беспощадности Ильича к врагам пролетариата и к меньшевикам-ренегатам, которые откололись от Ленинского пути.
Красин ни разу не упомянул Иосифа Джугашвили, но рассказывал о других коммунистах, таких как Троцкий, Бухарин, Зиновьев, Каменев. Красин также рассказал о родоначальнике социал-демократического движения Георгии Валентиновиче Плеханове, и о Юлие Осиповиче Мартове, который примкнул к меньшевикам. На вопрос Пети, почему Берия умалчивает о других известных коммунистах, Красин ответил:
- Петя, я тебе уже говорил, что Берия – тень Иосифа Джугашвили. Владимир Ильич нетерпим к чужому мнению. Но его нетерпимость выражается в том, что он может устроить публичный разнос тому же Троцкому, но при этом, сохраняет к нему уважение и дружеское отношение. Ленин знает, что у нас всех одна цель, и терять соратников, даже тех, кто имеет отличное от Ильича мнение, он не хочет. Ильич глубоко уважает и ценит Плеханова, хотя их взгляды на пролетарскую революцию диаметрально противоположны. Сталин же, ввиду своей необразованности, не может также аргументировано, как, например, Бухарин, отстаивать своё мнение, которого у него, между нами говоря, попросту нет. Он вечно поддакивает Ильичу и делает упор на недопустимость разногласий в Партии. Сталин требует жестокости и хладнокровия по отношению к тем, кто не согласен с единственно правильным мнением Ильича. Таким образом, играя на Ленинской нетерпимости, Сталин завоевал себе авторитет верного служаки.
- Но почему Ильич, при всей своей гениальности и мудрости, не понимает, что это за человек, этот Коба? – резонно спросил Петя.
- Видишь ли, Пётр. Во-первых, Ильич прежде всего человек, и очень самолюбивый человек. А во-вторых, когда мы придём к власти, такие люди, как Сталин будут для Ильича незаменимы. Власть надо не только взять, но и суметь удержать. Тут без твёрдой преданной руки, то есть такого человека, как Сталин, не обойдёшься. Главное не дать ему подняться слишком высоко, я надеюсь, что Ильич это понимает.

Петя задумался и погрустнел.
- Петя, не грусти. Ты же сам хотел романтики. Политическая борьба под силу только уверенным в своей правоте людям. Кстати, тебе Берия не говорил о твоей встрече с Микояном? – поинтересовался Красин.
- Нет, пока ничего не говорил?
- Завтра скажет. Будь осторожен, Петя.

Назавтра, Петя, как обычно по четвергам, отправился в керосиновую лавку. К своему удивлению Петя обнаружил, что на двери лавки висит надпись «Перерыв». Дверь, однако, была открыта. Падла Газанфар сладко спал, обнявшись с бутылкой «Агдама». Петя выдернул бутылку, посмотрел на этикетку и возмутился.
- Подделка! Гонят всякую гадость подпольно, позорят моего отца. Ничего, Падла, я тоже умею шутить, - проворчал Петя, не заметив, что Берия вышел из подсобки и внимательно смотрит на него через поблескивающие стёкла свое пенсне.
- Добрый день, Лаврентий Павлович, - поздоровался Петя, невинно улыбаясь.
- Заходи, - ответил Берия и, скрутив Газанфару ухо, выпроводил его на улицу.
На этот раз, Берия не стал слушать новости о встрече Василия Николаевича Монтина с директором текстильной фабрики Конрадом Карловичем Михельсоном.
- Пётр, сегодня ночью тебе предстоит встреча с одним человеком. От этой встречи зависит твоё будущее. Это наш, как ты говоришь, «главный». Анастас Иванович Микоян очень строгий человек. Постарайся произвести на него хорошее впечатление, чтобы он принял тебя кандидатом в члены нашей Партии.
- А где мы встретимся? И почему так поздно? – спросил Петя.
- Анастас Иванович находится на конспиративной квартире. Каждый день он вынужден менять своё убежище. Ты понимаешь, что для нашей доблестной полиции поймать товарища Микояна это заветная мечта. Сегодня в десять вечера, ты выйдешь из дома, и сядешь в фаэтон. Извозчиком будет Падла Газанфар. А сейчас иди домой и изучай материалы последнего съезда Партии.

* * *

По дороге домой, Петя зашёл на завод отца. Отозвав в сторону Алёшу Джапаридзе, весёлого паренька, отвечавшего за закупорку бутылок «Особой», Петя дал ему такое задание.
- Алеша, мне нужно проучить одного гагаша, любителя выпить. Эта Падла… Короче, на Кубинке открыли цех, по изготовлению поддельного «Агдама», надо этих умников наказать. Есть идея?
- Сделаем! Запросто! Я добавлю в настоящую водку два порошка – слабительное и снотворное. Клиент будет в восторге.
Домой Петя пришёл с бутылкой «Особой», ничем не отличавшейся от оригинальной. Фирменная монтинская голограмма не оставляла повода для сомнений в подлинности водки.
Леонид Борисович Красин ждал Петю в его комнате. Красину важно было поговорить с кандидатом в кандидаты, до его встречи с Микояном. Убедившись, что информация о предстоящем ночном визите к Микояну достоверна, знаменитый баиловец перешёл к инструкциям.
- Пётр, слушай меня внимательно. Микоян устроит тебе своего рода экзамен. Но это будет не экзамен на знание основ марксизма-ленинизма, и не экзамен по истории РСДРП(б). Тебе придётся сдать экзамен на преданность Берии.
- И что мне делать? Как себя вести? – растерялся Монтин.
- Во-первых, спокойствие, и только спокойствие. Во-вторых, ты меня не знаешь, и никогда не видел. Даже если ты соврёшь Микояну, ты не подведёшь Берию.
- А в третьих? – спросил Петя, подтвердив свои познания в устном счёте до десяти.
- А в третьих, Петя, не упоминай имена меньшевиков, социал-демократов и оппонентов Ильича. Все твои ответы должны подтверждать, что кроме Берии, тебе никто никогда ничего не объяснял про коммунистов. А в-четвёртых, - Красин покосился на оттопыренный карман Петиного пиджака, - что это там у тебя?
- Бутылка «Особой». Подарок для Мусабекова.
- Ну, ну!- улыбнулся Красин. - С богом, Петя! No Pasaran!



* * *
Ровно десять, возле особняка Монтиных остановилась карета. Узнав Падлу Газанфара, Пётр вскочил в карету и тут же кто-то завязал ему глаза чёрной повязкой.
- Это я, Лаврентий, - услышал Петя знакомый голос.
- А зачем повязка? – удивился Монтин. – Вы что, мне не доверяете?
- Лаврентий Берия никогда никому не доверяет, особенно когда дело касается безопасности товарища Микояна, - пояснил человек в пенсне.
- А на какую улицу мы едем? – спросил Петя.
- Ну, ты наглец! – возмутился Берия, и, улыбнувшись, ответил, - На улицу Кое-кого.
- Максима Кое-кого? – переспросил Петя, не скрывая улыбки.
- Максима? Какого Максима? Пулемёт что ли? Тоже мне, Анка-пулемётчица нашлась, - не скрывая раздражения ответил Берия. – Что-то ты больно весёлый сегодня. Твоё счастье, что мне по-душе нахальные молодые люди.
Всю дорогу до конспиративной квартиры Микояна Петя не произнёс ни слова.
Наконец, Карета остановилась. Берия снял с глаз Пети повязку и вышел из кареты.
- Пётр, я проверю, всё ли в порядке у Анастаса Ивановича, а ты сиди тут и ни шагу из кареты, - приказал Берия и вышел.
Воспользовавшись отсутствием своего наставника, Петя подозвал Мусабекова и вручил ему бутылку «Особой»:
- Держи, а то больно смотреть, как ты пьёшь всякую гадость.
Газанфар с благодарностью принял бутылки и вернулся на своё место.
- Выходи из кареты и иди за мной, - приказал Лаврентий, и, обратившись к Газанфару, добавил : - Через полчаса отвезёшь нас по домам, не спать и глядеть в оба. Если что, кричи на всю улицу «Пох ейирсян».
Несмотря на тёмную безлунную ночь, Петя узнал хорошо знакомую ему Азиатскую улицу. Пройдя вместе с Лаврентием через тупичок, Петя оказался в небольшой полуподвальной комнате. В одном углу комнаты горела керосинка, в другом , за письменным столом сидел человек. Поздоровавшись с обоими гостями, этот человек продолжал наблюдать за пламенем керосинки, не переводя взгляд ни на Петю, ни на Лаврентия.
- Товарищ Монтин, у меня мало времени, - произнёс Микоян. – У меня к Вам будет несколько вопросов, а потом мы с Лаврентием Павловичем посовещаемся и сообщим Вам о принятом решении.
Петя четко и гладко ответил на все вопросы, касающиеся теоретического материала. Микоян с каменным лицом продолжал смотреть на керосинку. После небольшой паузы, Анастас Иванович спросил:
- Назовите мне фамилии известных Вам деятелей партии.
- Ленин, Сталин, есть ещё всякие меньшевики и оппортунисты, но их имена мне не знакомы.
- Хорошо, - ответил Анастас Иванович. – А фамилия Красин Вам что-либо говорит?
Петя заметил, что Берия смотрит не на него, а куда-то в потолок.
- Нет, в первый раз слышу. Хотя, совсем забыл, я ещё знаком с коммунистом Газанфаром Мусабековым.
Анастас Иванович, впервые за время экзамена отвернулся от керосинки и посмотрел на Берию с едва скрываемой улыбкой. Микоян кивнул Берии.
- Возвращайся в карету и жди меня, - Берия встал и открыл Пете дверь.

Газанфар Мусабеков спал сном праведника. Его дырявые штаны благоухали так, что Пётр зажал пальцами нос. Предвкушая экзекуцию, Пётр притих на заднем сидении. В тупичке послышались шаги. Берия сел в карету, снова завязал глаза Монтина и приказал Газанфару – «Трогай».
Карета не двигалась с места. Услышав храп, Берия выскочил из кареты.
- Сволочь, засранец, негодяй! Падла! – зашипел Берия и со всей силы съездил Газанфару по морде.
- Пох ейирсян! – заорал очнувшийся на секунду Мусабеков. В доме напротив зажгли свечи и открыли окно. Где-то со стороны Базарной улицы засвистел городовой. Вышвырнув Газанфара, с воплем упавшего на булыжник, Берия сам взялся за вожжи, и карета помчалась в посёлок Монтино. Берия остановил карету в квартале от Монтинской усадьбы.
- Пётр, завтра жду тебя, как обычно.
- А меня приняли в партию? Что сказал Анастас Иванович.
- Обо всём завтра, надо расходиться, - ответил Берия.

Вернувшись домой, Петя рассказал Красину все детали ночного визита к Микояну.
- Молодец! Молодец! – похвалил его Красин. – А что ты так улыбаешься? Ты же не знаешь, что решил Анастас.
У Пети не было выхода, история с Падлой Газанфаром и лечебной водкой стала достоянием гласности.
- Шутник ты, однако, - проворочал Красин. – Твоё счастье, что ты доказал преданность Берии. Думаю, Падла тебя не тронет. Даже если Берия узнает, что это ты ему подсунул злополучную бутылку, он будет очень доволен. Ты ведь проявил сообразительность. А Мусабеков Берию подвёл, да и вообще, у нас его никто всерьёз не воспринимает.


* * *
Когда следующим утром Петя открыл дверь в керосиновую лавку, Газанфар вытащил револьвер и заорал:
- Убью гадину! Зарежу! В сортире замочу!
- В чём дело, Газанфар? – спросил выскочивший на крик Мусабекова Берия.
- Этот редиска, этот нехороший человек, мне вчера ту бутылку подсунул, падла,– объяснил Мусабеков.
- Сам ты Падла, - зашипел Берия, сверкая пенсне. – Если ты его когда-нибудь, хоть пальцем…если один волос упадёт с его головы, я тебя сгною в Соловках!
Газанфар спрятал револьвер и выбежал на улицу, хлопнув дверью так, что вся лавка едва не развалилась вдребезги пополам.
Берия и Петя уселись на диван.
- Итак, Пётр, ты принят кандидатом в члены РСДРП(б). Но тебе рано радоваться.
- Я в чём-то не оправдал ваше доверие? – удивился Петя.
- Ты проявил в высшей степени революционную сознательность. Молодец! Но вовлекать тебя в революционную деятельность в Баку мы пока не можем. Тебя многие тут знают, твой отец – не последний человек в городе. Но у меня есть идея.
- Какая?
- Ты в этом году оканчиваешь гимназию, и твой отец хочет, чтобы ты поступил в университет. Когда ты решишь, где ты будешь учиться, мы приставим к тебе нашего человека, и там, в другом городе, ты вольёшься в наши ряды и станешь непосредственном участником классовой борьбы. Поговори с отцом, подумай. Кстати, Красин заболел тифом и умер в тюрьме. Тем более не стоило его упоминать. Ненадежный человек.

Петя сделал вид, что смерть Красина его абсолютно не волнует.
- Я поговорю с отцом, и дам Вам ответ послезавтра,– ответил Монтин.
- Хорошо, жду. Только с Падлой больше так не шути, - ответил Берия и заперся в подсобке.

* * *

Вечером того же дня Петя направился на квартиру к Красину. Пересказав разговор с Берией, Петя изложил свои идеи насчёт учебы в университете.
- Леонид Борисович, мой отец хочет чтобы я учился в Москве. Но там живёт мой дядя, Александр Николаевич Монтин. Конечно же, отец захочет, чтобы я был под присмотром. Но это в наши планы не входит, так ведь? – Петя заговорщески подмигнул Красину.
- Продолжай.
- Так вот, я, пожалуй, поеду в Киев. Тамошний университет тоже достаточно сильный, я буду вдалеке от столицы и от родственников. Что Вы на это скажете?
- Хорошо. Но не хорошо. Киевскую партячейку возглавляет Лазарь Моисеевич Каганович. Это товарищ покруче Микояна. Никогда не знаешь что у него на уме и на чьей он стороне.
- Странно, что на Украине главный коммунист с такой фамилией. Там что, своих нету? – не к месту сострил Петя.
- Пётр! Что это за шуточки? В нашей партии нет места националистам.
- Что Вы, Леонид Борисович, я это так, просто смешно немножко, - попытался оправдаться Петя.
- Смешно тебе будет потом! Лазарь Моисеевич из бедной еврейской семьи, его отец был сапожником и едва сводил концы с концами, чтобы прокормить детей. А ты смеёшься. Совестно должно быть.
Петя ещё не видел Красина таким сердитым. Немного поостыв, Леонид Борисович продолжил:
- Если Берия примет твой план, и ты переедешь в Киев, я свяжусь со своим другом детства, Емельяном Ярославским. Фамилия Ярославский тебя устраивает?
- Полноте, Леонид Борисович. Это я не подумав пошутил.
- Ладно, поговори с отцом и дуй к Берии.

Василий Николаевич был очень недоволен решением Пети учиться в Киеве. Но сын стоял на своём, и Монтину-старшему ничего не оставалось, как согласится.
Лаврентий Берия, узнав о решении Пети, обрадовался, но попросил его со всей серьёзностью подготовиться к экзаменам, и не приходить к нему, пока Петя не поступит. В августе Пётр Монтин, благополучно поступил в Киевский Университет и, вернувшись в Баку за вещами, отправился на Кубинку, чтобы получить последние инструкции от Берии.