Пётр Монтин - Отец и Сын

Пётр Васильевич Монтин родился в 1888 году, в семье хозяина ликероводочного завода "Монтин", Василия Николаевича Монтина. Несмотря на то, что Баку в то время переживал нефтяной бум, и большую часть городской знати представляли нефтемагнаты, именно Василий Николаевич был избран председателем Бакинского дворянского собрания и заседал в городской Управе. Здание Бакинской Городской Управы было построено на деньги Монтина. В вестибюле здания, долгое время висел портрет Василия Николаевича, работы художника Левитана.

В те годы, по просьбе нефтепромышленников, генерал-губернатор Колюбакин решил построить узкоколейную железную дорогу, Баку-Сураханы. Узкоколейка, по замыслу Колюбакина, должна была связать город с нефтепромыслами, облегчить доставку рабочих в пригороды, а также соединить промышленные районы Апшерона с недавно открытой железной дорогой Баку-Тифлис. Этот проект заинтересовал и Василия Николаевича. Ознакомившись с ним, Монтин потребовал срочной аудиенции у Генерал-губернатора. Михаил Петрович Колюбакин радушно встретил дорогого гостя. Обсудив последние городские новости и здоровье дражайшей супруги генерал-губернатора, Василий Николаевич перешёл к волновавшему его вопросу.
- Михаил Петрович, дело такое: я ознакомился с проектом узоколейной дороги, и обнаружил, что первая пассажирская станция находится в Кишлах. А возле моего поселка не предусмотрено даже полустанка.
- Василий Николаевич, батенька, Вы не серчайте, - ответил Колюбакин . Дорога то для перевозки нефти, и нефтяников. В Кишлах, как Вам известно, находится мясокомбинат Флейшера. Мясо летом быстро портится, а так и рабочим удобнее, и мясо сбережём. Тут же восток, жарко, и вообще - дело тонкое.
- Ах, так!, - возмутился Монтин. Значит, о закуске вы позаботились. Как же-с. А водка и коньяк? Если не будет станции около завода, я прекращу продажу в Баку. Мне в Киеве предлагали открыть завод, бешеные деньги сулили. Вы подумали, что будет, если наша августейшая знать останется без водки? Про рабочих я уже не говорю. Вы вот только представьте…
- Мда. Ситуация…. Я об этом не подумал.
Колюбакин встал из-за стола, налил себе из графина стакан "Гранатовой", и нервно зашагал по комнате.
- Понимаете ли, батенька, - продолжил Колюбакин, - если у Вашего посёлка станцию делать, то надо и ещё одну, посередине, чтобы вопросов не возникало. Только как её назовём, эту станцию?
- А мне фиолетово, как вы её назовёте, лишь бы станция "Монтин" была в проекте, - раздражённо ответил Василий Николаевич.
- Фиолетово? А что – неплохое название. Даже очень хорошее, скажу я Вам. Так и назовём, станция "Фиолетово".
Губернатор сел за стол и стал исправлять проект.
- Вот и всё, утвердил, - произнёс Колюбакин, доставая из ящика пресс-папье.
- Благодарствуйте, ответил довольный Монтин. Вот Вам от меня небольшой презент. Из фамильного резерва – коньяк столетней выдержки.
- Эх, Василий Николаевич, дорогой Вы мой человек. Следующий раз, если что-то вам надо, сразу начинайте с презента, не тратье дорогое нам обоим время.

Так на узкоколейке, а затем на первой в СССР электрифицированной железной дороге, появились станции "Монтин" и "Фиолетово".

* * *


Маленький Петя Монтин был сладким белокурым мальчиком, с вьющимися волосами и лучезарной улыбкой. Василий Николаевич выписал из Парижа и Берлина фрейлин, которые учили мальчика французскому и немецкому, а так же хорошим манерам. Фотограф Герц Лазаревич Бланк ежемесячно посещал особняк Монтиных, чтобы сделать очередную шикарную фотографию очаровательного малыша. Фотограф обычно предпочитал наличным бутылочку хорошего коньяка. Когда Пете исполнилось семь лет, его определили в лучшую гимназию. Отец решил, что Пете уже пора бывать на светских приёмах, и потому начал выяснять, где заказать для мальчика хороший костюм. Знающий всё про всех Герц Лазаревич, посоветовал обратиться к лучшему, по его словам, портному - Вацлаву Володарскому.
На входе в мастерскую Володарского, что находилась на Шемахинке, на том самом месте, где позже построили Пятиэтажку, Василий Николаевич встретил Мусу Нагиева. "Это я правильно зашёл", подумал Монтин, заходя к портному.
Представляться Монтину не было необходимости. Василий Николаевич весело подмигивал с голограммы, которую печатали на каждой этикетке "Монтинской особой". Вацлав Вацлавович Володарский усадил именитого посетителя в кресло, и стал снимать с Пети мерки, нахваливая мальчика, к большому удовольствию отца. Работу мастера прервал телефонный звонок. Вацлав Вацлавич извинился и вышел в другую комнату. По тому, что Володарский разговаривал очень раздражённо, Монтин понял, что звонит жена. К великому удивлению Василия Николаевича, портной перешёл с русского, на другой, более эмоциональный язык. Василий Николаевич этого языка не понимал, но то, что Володарский разговаривал на идиш, не вызывало у Монтина никаких сомнений. Перед уходом, Монтин не сдержал любопытства, и обратился к портному с вопросом:
- Вацлав Вацлавович, даже не знаю, как начать... Я случайно слышал Ваш разговор, но не понял на каком языке вы говорили? Вы же вроде как поляк, но это был не польский.
- Я Вам скажу, только по большому секрету. Я сам родом из Волынской губернии. Моё настоящее имя – Моисей Маркович Гольдштейн. Я сын портного, в Баку я всего два года.
- А зачем вы поменяли имя? Вы что, скрываетесь от полиции? – удивился Василий Николаевич.
- Боже упаси, господин Монтин. Просто, знаете ли… Я ведь очень хороший и известный портной. Да Вы и сами видите, какие у меня посетители. Вот умру я, назовут в честь меня улицу, а может быть целую швейную фабрику. Так в честь Гольдштейна кто назовёт? Никто. А Володарский это звучит. Вы согласны?
- Согласен, согласен, хотя мне это всё равно странно. А почему именно Володарский?
- Жена моя из Польши, девичья фамилия её - Дзержинская. Но в Баку в телефонном справочнике есть уже какой-то Дзержинский. А вот Володарского нет. Вот я его и выбрал. Только это - большой секрет. И не дай бог вы фотографу Бланку об этом расскажете по секрету, а то завтра весь город будет знать, это такой болтун, - ответил Вацлав Вацлавович, перейдя на шёпот.
- Вам не о чем беспокоится.Ну ладно, когда зайти за костюмчиком?
- Через неделю. Какой у Вас очаровательный малыш, большим человеком будет, – откланялся Володарский.