Шахматы, я, Самвел и Зуля Эйвазова.

Сказать просто, что мы любили играть в шахматы – это значить ничего не сказать. Каждый год, начиная с пятого класса, мы по собственной инициативе проводили первенство класса, хотя никто нас к этому не принуждал. Два раза удавалось выиграть мне, два Самвелу Багдасарову и один раз мы с ним поделили первое место. Так, что в школе мы так и невыяснили, кто играет лучше и поэтому продолжали выяснять отношения и после неё. Когда, я уже будучи инженером, приезжал к нему в Тверь, где он учился в медицинском институте, он приходил ко мне в гостиницу, принимал душ, затем мы, предупредив коридорную, чтобы нас не беспокоили, запирали номер на ключ и играли в шахматы до полного изнеможения. Оба не любили проигрывать, но у Самвела это доходило до самых крайних пределов. Играли мы опять с переменным успехом, но когда у него стояла плохая позиция, мне казалось, что будь мы на Диком Западе с кольтами за ремнём, он бы непременно сделал мне дырку в голове. Девочки же в классе особого, проще говоря никого интереса к шахматам не проявляли, за исключением двух: Зули Эйвазовой и Лены Гольцейкер. Когда у них это началось, я уже не помню, но к старшим классам, они уже все уроки в школе просиживали за маленькими дорожными шахматами. Какие только не предпринимались меры предосторожности, что б не быть пойманными учителями. И надо сказать, что так их никто ни разу и не застукал. На очень редкие предложения мне или Самвелу сыграть с ними, мы со свойственным уже нам мужским снобизмом отвечали, что мол вы сначала играть научитесь и вообще шахматы не женского ума занятие.
Хочу к случаю рассказать притчу. Решили как то дождевые черви научиться летать. Пригласили им учёного стрижа. Стриж добросовестно рассказывал о законах аэродинамики, под каким углом надо взлетать, под каким садиться. Черви внимательно слушали и аккуратно всё записывали в тетрадку. И только гусеница, невесть как попавшая на урок ничего не записывала, стрижа не слушала, а к середине урока вообще одеревенела- превратилась в кокон. Черви возмущались и зачем таких бездельниц пускают на урок. Только ответить им было уже некому на последней парте лежал казалось бы обездвижимый кокон. Лекция закончилась и тут кокон зашевелился и из него вышла прекрасная бабочка, взмахнула своими крыльями и улетела. Зуля Эйвазова оказалась той самой прекрасной бабочкой, ставшей единственной из нас профессиональной шахматисткой. Как то спустя лет десять после окончания школы, я на экране телевиэора, увидел знакомое лицо. Боже! Да ведь это наша Зуля! Диктор объявил её, а потом рассказал, что Зулейха Эйвазова единственная в мире женщина – шахматный композитор. Я не мог оторваться от телевизора, от родного мне и очень скромного человека, с которой проучился 10 лет в одном классе, демонстрировавшей на голубом экране свои шахматные композиции и доказавшей всем и нам своим одноклассникам, что бакинские девочки самые лучшие в мире. Думаю, ну хоть здесь на этом сайте со мной все согласны. Все? Ну и слава Богу!

Мангасаров Геннадий.
Август 2004 года.