Марк Верховский. В р а г и . Новелла.

Сильный бросок заслал гранату в амбразуру блиндажа, а секундой позже её разрыва, Ариэл ворвался во внутрь, держа палец на спуске автомата Узи. Он мгновенно оценил ситуацию - хаос разброса внутренности блиндажа и одиноко- стонущая фигура палестинца.Нажатие курка в её направлении означало в будущем рапорте "благополучная ликвидация противника". "Промедление -смерти подобно" - пронеслось в голове, но выстрела не последовало. Автомат не рыгнул очередную порцию смерти в сторону жалких человеческих очертаний. Огромные, полные страха и жажды жизни, глаза застопорили жёсткий палец десантника.
Мысль, что он совершит убийство, мгновенно остановила действие, обычно крутого, сержанта. Он не мог стрелять в эти молящие о жизни глаза, очевидно, раненного палестинца. Что-то, однажды, происходит в психике индивидуума, напоминая ему, что он человек и тогда, хоть и поздно, разум возобладает над его неуравновешенными действиями. Хорошо, если ещё не поздно, если есть возможность победить в себе механизм ненависти. Но если уже поздно - горе этому существу, убившему в себе человека - остаётся робот, с заложенной программой уничтожения окружающих, иногда даже своих близких. Встреча с таким существом всегда приводит к непредсказуемым результатам для встретившегося. Наш герой всё же принадлежал к первой категории - людям. Ариэл стремительно бросился к террористу. "Руки вверх" - скомандовал он по-арабски, которым владел не хуже иврит. Палестинец с оханьем поднял одну руку. Тут только Ариэл заметил,что вторая рука его повисла плетью и на рукаве рубашки начали пробиваться кровавые пятна. "Ну вот, теперь возись с ним" - недовольно сморщился десантник - "отряд ушёл вперёд а я застрял здесь, из-за внезапно проявленной жалости к врагу". Он снова бросил взгляд на ещё недавно опасного террориста, превратившегося в стонущего раненого. И опять, встретился с этим, проникающим в душу сверлящим взглядом.
"Но что такое? Почему блестят только два чёрных глаза? А где... где всё остальное? Да ведь это женщина!" Увы, это была молодая палестинка, у которой по мусульманскому обычаю нижняя часть лица была прикрыта тёмной материей. "Этого только мне не доставало!" - с досадой подумал Ариэл. Девушка, сдерживая гримасы боли, настороженно следила за действиями израильтянина. Теперь, раз он её не пристрелил и фактически осуществил пленение, то и обращаться с ней необходимо было как с пленницей. Девушка, страдая от боли, истекала кровью и потому Ариэл, первым делом, приступил к её остановке. Десантник знал эти премудрости оказания помощи в бою, которым их обучали, когда молодые люди только начинали проходить первые шаги воинской науки. Предупредив девушку, что необходимо срочно остановить кровь, он быстро, закачав рукав её рубашки, обнаружил место ранения, нанесённое осколком гранаты. Не найдя какого-либо материала для перевязки раны, Ариэл, недолго думая, решительно сорвал повязку с лица девушки. Она слегка вскрикнула, но он, не давая ей опомниться, уже деловито затягивал материал чуть выше раны, всем своим видом показывая, что открывшаяся часть запрещённого, его абсолютно не интересует. Тем не менее, он, неожиданно, обнаружил, что пленница обладает нежной смуглой кожей, упрямым, ещё детским подбородком и мягкими очертаниями носика и рта. Вообще-то, палестинок всегда отличали правильные и даже красивые черты лица. Эта террористка не была исключением. Она абсолютно не подходила на роль суровой и жестокой мстительницы. "Да, она готова была умереть во имя Аллаха, во имя освобождения Палестины от ненавистных израильтян, "окупировавших их города".
Фатима без колебаний стала бы смертницей - шахидом, взорвав, как можно больше, израильтян. Но отдать свою жизнь, подобно многим своим ровесникам, она готова была без ощущения боли и мук, враз взорваться и перенестись прямо к Аллаху.
Да, о такой геройской смерти мечтали многие молодые палестинцы, подогреваемые агрессивными муллами и прочими политическими главарями. Но, так - бездарно, умирать в плену каждый день, чтобы из тебя понемногу выдавливали секреты, которыми ты обладаешь, а когда они кончаться - выбросят тебя умирать где-то в тюремной камере. На такой конец, конечно, не согласился бы ни один шахид. К сожалению, не каждый герой, совершивший немыслимый подвиг, может устоять перед чувством боли, наносимой пытками садистами всех веков. Палестинка, испытав боль ранения, превратилась в обыкновенную девчушку, боящуюся умереть даже от занозы. Она с благодарностью смотрела на своего спасителя, игнорируя тот факт, что рану-то она получила от его же гранаты.
Фатима поймала себя на мысли, что ей приятно прикосновение этого мужественного израильтянина. Ведь до сих пор к ней не прикасался ещё не один посторонний мужчина. Ей стало стыдно своих мыслей и она густо покраснела.
Но в пулутьме блиндажа это прошло незаметно. Внезапно, к ней пришла мысль: " а что бы сделала она, окажись в его ситуации." И честная Фатима призналась себе, "что, она бы, нажала на спуск автомата "Калашникова". " Продолжая её мысль, Ариэл тоже подумал об этом. Он взглянул на пленницу, как бы проверяя свои выводы. Они встретились взглядом, совсем близко. "Нет - "этого" не произошло" - одновременно подумали оба, нагнетая в себе антипатию врагов. Но чувство взаимного расположения друг к другу уже кольнуло их. Только теперь Ариэл почувствовал, что от её тёплого тела распространяется мягкая истома. Он вспомнил, что обрабатывая рану палестинки, непроизвольно касался её тела. До сих пор Ариэл не замечал этого. Да и о каком теле и тепле могла идти речь, если оно принадлежало неприятелю. Конечно, он помнил историческое прошлое древней Иудеи. "Ведь - что не говори, а арабская ветвь человеческого рода ведётся от сына Авраама - Исмаила, рождённого египтянкой. Каким же образом давние родственники дошли до такой ненависти друг к другу. До прихода Магомеда, эти отношения всегда были дружественные и евреи предпочитали пришествие арабов или персов, чем римлян и ассирийцев. Но уже сто лет спустя добрососедские отношения более-менее сново наладились. В средние века, спасаясь от христианских крестоносцев и неистовства инквизиции, евреи находили приют на территории большинства мусульманских стран. Здесь евреи создавали иудейские культы и даже принимали участие в политической жизни этих империй и халифатов. Но вот наступил двадцатый век.
Политика Великобритании "разделяй и властвуй" привела к конфронтации двух народов Палестины. Упорно поддерживая палестинскую общину арабов в её стремлении арабизировать страну, Англия довела их непростые отношения до ненависти. Это совпало с амбициями палестинских лидеров в создании палестинского государства на территории древней Иудеи. В дальнейшем, антагонизм палестинцев передался на весь мусульманский мир. Государство Израиль создавалось в полной изоляции окружении пограничных стран.Бесконеные агрессивные войны арабских стран приводили их к поражениям и, как следствие, потерям своих территорий.
Это ещё больше разжигало ненависть арабских государств. Чувствуя своё бессилие, они стали на путь поддержки террористических банд, финансируемых, богатых нефтью, арабскими странами. Образовалась прослойка военизированных людей, умеющих только убивать, взрывать и грабить. Оторвавшись от мирного труда, они превратились в секту воинов. Никакие переговоры и компромиссы не смогут восстановить мир в этом регионе, пока существует эта высокооплачиваемая каста. Обе стороны завязли в эскалации мести. Поскольку банды террористов сами никогда не разооружатся, необходимо пресечь источники их финансирования и найти пути переквалификации членов формирований, хотя бы в "программистов".
Так с иронией закончил свои умозаключения боец спецназа, отличавшийся логикой незаконченного университетского образования. Радио вызвало Ариэла на связь и он деловито доложил создавшуюся обстановку в блиндаже. Последовал приказ доставить пленную для допроса в штаб. Перевязка пошла палестинке на пользу, кровь остановилась и Фатима успокоилась за свою жизнь. Когда Ариэл скомандовал пленнице следовать за ним, то они оба почувствовали неловкость ситуации. Он понял, что ему не очень хочется сдать пленницу в штаб, откуда у неё будет прямая дорога на длительное заключение. Она же с ужасом осознала всю тяжесть предстоящей жизни под гнётом тюремных решёток. Оба независимо от логики текущих событий, лихорадочно стали искать возможности положительного исхода. Он понимал, что ему необходимо было исполнить приказ, а ей - повиноваться ему. Они подавленно возвращались к границе Израиля с Ливаном, которую пересёк израильский патруль, преследуя группу "Хесболла", совершившей очередное вероломное нападение на мирное поселение израильтян. По мере их, шаг за шагом, неохотного приближения к штабу, между ними продолжало устанавливаться доверие. Глаза их смущённоизбегали встречи, хотя души протестовали, сожалея о расставании. Ещё не остыло тепло прикосновеия его рук к её горячему телу. "Пить" -попросила пленница. Сержант, молча, отводя взгляд от пленницы, протянул ей флягу. Она, стараясь не прикасаться к нему, потянулась навстречу. Но, вопреки официальной осторожности, их руки, "нечаянно", нашли друг друга. Встреча была мгновенной, но этого было достаточно, чтобы тепло их атомов дало положительный эффект человеческого влечения. Их глаза, игнорируя сегодняшний статус вынужденных врагов, снова нашли друг друга. А ведь, возможно, эти юноша и девушка предназначались, волей Всевышнего, друг другу, как потомки одного отца - Авраама.
"Стоять, ни с места! Руки вверх!" - раздалась резкая, хриплая команда, оборвавшая идиллию молодых людей. Два террориста, выросшие как из под земли, стояли с, наведёнными на забывчивую парочку, автоматами. Свой " Узи" Ариэл держал опущенным в левой руке, а правой принимал флягу. Секунда - и она со звоном покатилась по камням и рука уже перехватила автомат. Автоматная очередь бандитов проскочила поверх головы израильтянина. Фигура Фатимы помешала фейверку пуль опустится чуть ниже. Ариэль сразу оценил удачную для себя позицию, прекрытия девушкой. Он мог бы начать шантаж с нападавшими во имя жизни пленной. Но это означило бы взять на вооружение недостойные методы экстремистов, осуждаемые всеми странами. "Нет, он не воспользуется этой соломинкой, которая может привести к его спасению, но и к позору тоже".
Кроме того, девушка мешала ему самому вести стрельбу по противнику. Он сделал прыжок в сторону. Но палестинка, уловив выгодность своей позиции, без колебаний сделала выбор. Она отскочила в сторону израильтянина, превращаясь в живую преграду для стреляющих сторон. Ариэл с удивлением взглянул на пленницу. Террористы не поняли её добровольного маневра, считая, что она сделала его по принуждению. Поэтому они прекратили огонь, боясь попасть в члена своей банды. Девушка, воспользовавшись некоторым замешательством обеих сторон, взяла собственное освобождение в свои руки.
- Прекратите огонь и отойдите за тот холм - скомандовала она своим, указывая на возвышенность. - Он отпустит меня, когда вы отойдёте - кивнула она на Ариэля - У вас нет другого выхода - обратилась она уже к израильтянину. Тот молча кивнул головой. Его тоже устраивал такой нейтральный исход противостояния. Он признался себе, что сдать палестинку в руки штабистов, было для него не лучшим решением. Она, понимая своё шаткое положение, стремилась завершить его в "ничью", не побоявшись защитить симпатичного солдата. Они в последний раз обменялись взглядом. Он обнаружил, что она каким-то образом прикрыла нижнюю часть лица и от этого глаза её выделялись более рельефно. Они расстались, он - унося черноту её глаз, она - тепло его рук. Кто знает, может быть, не навсегда!
"О, Господи, сколько же Человечество преступило земных запретов, постигая уготованную тобой неземную любовь! Сколько ещё будет трагедий "Ромео и Джульет" на совести неразумных землян!
MAй--2003