Тофик Шахвердиев. Человек – Нация

Написать о человеке, о фильмах которого не раз выносился профессиональной кинокритикой вердикт "гениально" – задача по меньшей мере неблагодарная. Начнем с того, что все или почти все, что о нем можно было бы рассказать – уже рассказано; все, особенно несколько документальных фильмов, потрясших не только кинопрессу, но и, прежде всего, многомиллионную телевизионную аудиторию разобраны по "косточкам" не только кинокритиками и коллегами кинематографистами, но и потрясенными зрителями. И даже по тому, как и что он отвечал на вопросы критиков о себе, о своем творчестве, о закадровой работе и используемых приемах, было видно — это человек неординарный не только в профессии, в творчестве, но и в своих взглядах на то, что делает, в своем неповторимом, абсолютно не похожем на другие видении происходящего, и своем, только ему свойственном удивительном даре переносить это на экран или фиксировать на фотобумаге.

И это все о Т.Шахвердиеве – кинорежиссере, фотографе, журналисте. Все бы легче, если бы речь шла просто о прошедшей фотовыставке, в очередной раз потрясшей зрителей необычностью ракурса, в котором человек или какая-то сценка на улице выглядят так, будто их долго готовили, расставляли в определенную "картинку", иначе никак невозможно объяснить степень воздействия на человека, на первый взгляд, простого фотографического снимка.

Будучи непрофессионалом, непросто найти какие-либо определения, более адекватно описывающие и характеризующие потрясающую технику снимка, ракурс, угол, под которым мастер сумел "подсмотреть" или даже предчувствовать и запечатлеть то, что впоследствии станет фотографическим шедевром.

Однако нашей задачей не является профессиональный анализ творчества, ибо мы с вами всего-навсего те, для и ради кого работает мастер, и чей суд, в конечном счете, кроме его собственного, является самым строгим и самым объективным. А здесь все достаточно очевидно: ни один снимок (так и хочется написать – каждый сюжет), не оставляет равнодушным зрителя. Более того — он завораживает, заставляет задуматься, а иногда и продолжить мысленно сюжетную линию, которую себе вообразил или представил, глядя на снимок.

Когда разглядываешь фотоснимки Т.Шахвердиева, почти всегда кажется, что это настолько предельно просто, что стоит только взять фотоаппарат, наметить объект съемки и … щелкай себе. Кстати, именно так и не иначе описывает искусство фотографии сам мастер, считающий, что для фотографии ни большого ума, ни большого таланта не надо: надо только выбрать картинку "из тех, что непрерывно разворачиваются вокруг, и не пропустить момент, когда надо будет нажать на кнопку". Всего-то и делов. Попробуйте!

Возможно, это говорит в мастере природная скромность, а возможно – именно так он поступает. С той лишь разницей, что мы можем смотреть на одно и тоже, но не заметить того, что доступно профессиональному видению, уникальному способу увидеть и запечатлеть то, что недоступно простому смертному. И это аксиома, применимая для любого творческого процесса, будь то кино, театр, литература, живопись. Каждый из нас ежедневно выходит на улицу и перед ним разворачиваются сценки жизни: бытовые, любовные, смешные и даже анекдотические. В лучшем случае, наиболее наблюдательный из нас остановит на этом мельком свой взгляд, рассмеется или ненадолго задумается. Однако взгляд профессионала не только мгновенно среагирует и на любую необычную, а зачастую, и обычную "картинку" нашей повседневности и увидит то, что не только прошло мимо нас, ибо только его "глаз" умеет "предчувствовать" кадр, предвосхитить его перед тем, как он "нарисуется".

Возможно, именно это уникальное предчувствие кадра, т.е. предвосхищение того, что должно возникнуть или произойти вкупе с другими талантами, и может в какой-то степени объяснить шоковый, "на грани фола" (как об этом писали в газетах) успех целого цикла его документальных фильмов. Следует сразу оговориться, что фильмы, о которых пойдет речь, это не столько пик его кинематографического гения, сколько продолжение уже задействованной и как видно полюбившейся ему формы, этакого философского киноэссе. Так, уже в сложные семидесятые годы им были сделаны первые попытки снять фильмы, в которых бы зритель даже через редакционную цензуру увидел реальность такой, какая она есть.

После наступления периода благоприятного для свободного от всех и всяческих пут творчества Т.Шахвердиев один за другим создает документальные фильмы, о которых заговорили не только в России, но и за рубежом. И это в определенной степени утвердило те, уже сделанные заявки на неординарность в искусстве, которые были осуществлены им в те семидесятые в фильмах "Утро гимнастики" и "Дети России" (1973, 1974 г.г.).

"Большой взрыв" документалистики, на период которого выпал выход на экраны фильмов Т.Шахвердиева "Сталин с нами" (1989 г.), "Умереть от любви" (1990 г.), "Марш Победы" (2000 г.), дилогия "Жизнь в кайф" и "Надувные шарики" (2001 г.), сразу же очевидно определил: в этом непростом и прекрасном, жестоком и удивительном мире нет и не бывает случайного. Такое затянувшееся на 15 лет признание бесспорно уникального таланта кинорежиссера Т.Шахвердиева наконец восторжествовало. Назовем только некоторые награды за перечисленные фильмы: Гран–при — на кинофестивале в Сан-Франциско, за лучший антисталинский фильм, когда-либо сделанный в кино; "Ника" — за "Марш победы" и т.д.

Документальные фильмы Т.Шахвердиева – это такая беспощадная реальность, в которую боишься даже вступить и уж тем более — окунуться. Однако, когда проходит какое-то время после шока от увиденного, к великому ужасу осознаешь, что это не что-то абстрактно запредельное, а реальность, та самая, в которой ты сам живешь и с которой тебе приходится взаимодействовать. Просто то, что ты увидел на экране, зачастую проходит мимо, остается "за кадрами" нашей быстротечной жизни, с ее бешеным ритмом, жесткими рамками и жестокими законами выживания. И фильмы Т.Шахвердиева не дают тебе закоснеть в обыденной рутине своего замкнутого мирка, не позволяют оставаться равнодушными к тому, что происходит у нас "за спиной", не дают замкнуться только на своих личных проблемах, что, как это ни парадоксально, наши проблемы, их непростые решения почти напрямую зависят от того, насколько здорово общество и насколько оно может быть здоровым, когда в пределах его социально-экономического пространства возможна такая вопиющая нищета, целая армия детей беспризорников, обитателей московских вокзалов, бездуховность и цинизм, зачастую подменяющие сегодня существовавшие ранее семейные ценности и т.п.

  Рассказывать о его фильмах невозможно. Это могут позволить себе только кинокритики, да и то делают это профессионально и специфически. Более того, с абсолютной безаппеляционностью можно утверждать, что их нельзя не смотреть, потому что эти фильмы непостижимым образом, высвечивая самые неприглядные и темные стороны нашего бытия, наполнены при этом таким позитивным воздействием, что каждого, кто ужаснулся тому, что увидел на экране, кого это потрясло и не оставило равнодушным в какой-то момент осеняет мысль, что все это — издержки того самого общества, в котором они сами не чувствуют себя комфортно, которое не только для и ради себя, но и ради преодоления всего увиденного так хочется изменить.

Возможно, подобный взгляд на фильмы Т.Шахвердиева субъективен, возможно даже, что сам мастер абсолютно иначе видит задачу, цель, которую преследовал, снимая тот или иной фильм. По его словам, он, задумывая фильм, никогда не ставит пред собой задачу осудить происходящее на экране, специально выпятить уродство и ужасы нашей с вами жизни. Более того, он начисто исключает показ в своих фильмах заведомо отрицательных персонажей, а просто снимает окружающий его мир таким, какой он есть, лишь с той поправкой, что это отражение действительности у него трансформируется в подлинное искусство. Кредо в его творчестве высвечивается еще одной уникальной гранью: ни в коей мере не выпячивать, не продуцировать каким-либо образом свое отношение или оценку происходящего на экране, тем самым предоставляя зрителю полную свободу. Задача мастера заключается в том, чтобы у зрителя возникло свое понимание происходящего. Сам Т.Шахвердиев определяет свое профессиональное кредо словами Марины Цветаевой: "Не люблю жизнь как таковую, а только в отражении искусством".

Определенные сложности, с которыми приходится сталкиваться, когда пытаешься "разговорить" такого немногословного, сдержанного, скупого на откровенность человека, как Т.Шахвердиев, обусловлены еще и тем, что Тофик сам — журналист. При этом его журналистика не имеет особого амплуа. Его редкие и скупые публикации всегда настолько объемны и глубоки, что выглядят скорее философскими экскурсами в такие глобальные проблемы, как проблема личности в истории и мире; проблемы личности, как целостной системы, когда отдельный человек – это уже нация, это человек-государство; наконец, это проблемы воспитания подрастающего поколения и те вопиющие реалии, которые не могут воспитать в них потенциальных Граждан, проблема поколения, для которого патриотизм и героизм – это просто слова, произносимые в лучшем случае просто к месту, возможность сделать эти слова своим щитом и девизом для оправдания человеконенавистнических программ организаций типа скинхедов. Т.Шахвердиева как журналиста глубоко задевает и возмущает сам цинизм употребления всех этих высоких понятий – патриотизм и гуманизм, патриотизм и героизм, в низменных целях. Однако он четко определяет, что эти демагогические извращения смысла и сути высоких понятий возникают по вполне реальным причинам, стоит только посмотреть вокруг и увидеть ту бытовую социальную среду, которая не может соответствовать критериям нормального, достойного образа жизни, при котором понятия патриотизма и героизма могут и существуют не в виде утверждений и самоопределений, а лишь только, как абстрактные качества, которые могут и проявляются как реальные только в определенных, конкретных, порой экстремальных условиях. Человек не может стать патриотом, лишь назвав себя таковым. "Патриотизм – это понятие сродни понятию героизма, проявляется в экстремальных условиях, доказывается делом и подвигом. Докажешь – тогда тебе может быть оказана великая честь, и сограждане назовут тебя патриотом", — утверждает Тофик Шахвердиев.

  Среда воспитывает человека, конструирует его, пропускает через жернова своих условий и обстоятельств, при которых человек формируется. Т.Шахвердиев родился в Таганроге, учился в Киеве, живет и работает в Москве. Он безусловно и однозначно чувствует, ощущает и определяет себя русским человеком. Однако в беседе с ним мы обозначили, что бывают моменты, когда в определенных обстоятельствах независимо от человека, на уровне подсознания возникает путь в виде слабых всплесков – осознание себя азербайджанцем. Очень хочется надеяться, что сегодня, когда мы вновь открываем для себя значимость такой личности, как Т.Шахвердиев, мы открываем одновременно и для самого Т.Шахвердиева двери еще одного его Дома, в котором он по праву займет достойное место и станет его законным обитателем. Это московский Дом его соотечественников.

Тофик Шахвердиев очень емко определил, что каждый отдельный человек сам по себе уже нация, имеющая свою неповторимую историю, свой язык, свою культуру. Если перефразировать это по отношению к нему самому, то можно с абсолютной уверенностью констатировать, что Т.Шахвердиев – это человек, который представляет собой такой неповторимый набор характеристик, что они вполне могут быть нациосоставляющими. Эта неповторимость присуща его собственной культуре, уникальной в своих проявлениях, его изобразительному "языку", которым он так неповторимо говорит с нами, посредством которого он так блистательно превращает жестокую подчас реальность в искусство.

Сегодня он полон сил и энергии, у него много планов и проектов, среди которых масштабный фильм о Москве и москвичах. Работы над таким проектом – непочатый край, не говоря уже о том, что подобный проект требует спонсорских вложений. Но, зная степень и мощь уникального таланта Т.Шахвердиева, можно не сомневаться, что и этот проект получит поддержку общественности, сторицей окупив спонсорские усилия.

Севда Гасанбекова, газета "Азербайджанский конгресс" | 21.06.04