Бутылка коньяка.

Эту историю я, наверное, расскажу с эпилога. Немного странное решение, но оно так скажем, продиктовано персонажем о котором, в общем, то и пойдет речь.
Где-то в США, побережье океана, пригород, время года - ранняя осень, очень солнечный день, на террасе домика стоим мы - я и мой Армянский брат.

Моему армянскому брату посвящается....

На огромном американском мангале похожим на паровоз - потрескивают и горят, почти синим пламенем дрова, с шипением жариться мясо. Мы стоим и смотрим на всю эту идиллию, с видом на океан и вдруг я замечаю, что мой друг задумчиво смотрит на пламя углей и сосредоточено потягивает BudLight.
- О чем думаешь, брат?
- Ара, если бы у меня в Армении такие дрова были бы, я клянусь, мамой никогда бы оттуда не уехал.
BudLightом я подавился не на шутку.....

Перед поступлением в институт в приличных Бакинских семьях абитуриенту всегда нанимали репетиторов для, скажем так, гладкого процесса сдачи экзаменов.
Обычно они были или очень приближены к педагогическому коллективу выбранного института или вовсе там работали. Причем ни о какой индивидуальной программе речь не шла, репетитор принимал по 3-5 человек сразу. Так было удобно для учеников и доходно для репетитора. Не минула, сея, чаша и меня. Мне наняли репетитора по подготовке в ВУЗ по самому трудному для меня предмету истории всего, что было на Земле, включая историю ВКПб. И вот в такой компании жаждущих получить высшее образование я и встретил краснощекого добряка с потрясающей выдержкой, которая граничила ну, наверное, с «пофигизмом» в начальной стадии такого заболевания. При чем трудности с истории, как я понял, у него начали гораздо раньше, чем у меня.
Ну, представились друг другу, пожали руки, покурили после занятий и вдруг он мне говорит.
- Что-то жарковато стало, может пиво попьем? Здесь не далеко у Спорт фабрики, хороший горох там дают.
И вот по истечению многих лет всегда я себя спрашиваю –
«Что все-таки его больше прельщало горох в кулечке или все же пиво? Наверное, все же Пиво!» С давних пор завидую истинным ценителям янтарного напитка, сам же предпочитаю все же виноградное спиртное.
Мы выпили тогда кружек 10-12 уникального Бакинского пива и уже ближе к вечеру стали расходится. Помню, что я задал ему вопрос, в какой институт он собирается, на что он с хохотом ответил - Востоковедение. Ну, я подумал что жаль, конечно, что мы не в один ВУЗ собираемся поступать, но, в общем, в городе нашем не большом всегда пересечемся.
Я чуть было не споткнулся на мраморной лестнице НарХоза когда увидел состав своей будущей группы. Нас было человек 10 чуваков и в основном это были выпускники следующих школ. Из 1-ой пара, из 134-й трое из 15-й, из 6-й из 160-й и 23-й, в общем, на велосипеде в нашем городе можно объехать все эти школы за полчаса. 16-ю школу торжественно представлял уже знакомый мне краснощекий юноша.
Когда я сказал дома о том, кто будет со мной учиться родители, почему-то вздохнули с облегчением – наконец то перестанешь якшаться со своими друзьями из очень неблагополучного бакинского района - Кубинки. В общем, то, их я не выбирал, просто здание моей школы находилось на временно арендованной территории у Бакинских спекулянтов. И большого выбора с кем общаться, вообще не было. А вот выпускники этих школ из благополучных районов города и достойные друзья и из приличных семей. Все было так, точь в точь, но вот благополучными их самих по натуре назвать было нельзя. Если еще у моих дворовых и школьных друзей существовала, какая то планка поведения, которую нельзя было переходить, то у друзей по группе планка отсутствовала напрочь и поведение было какое-то китчевое.
И среди всех на первых ролях был мой друг - сын Великого Народа.
Он первым научился водить машину, бриться он вообще начал где-то в классе 6-м, но об этом чуть позже, первым обзавелся семьей, родил детей, устроился на работу, закончил службу в Армии, в общем, всего не перечислишь. Жил он на тихой улочке в Баку и балкончик его комнаты выходил прямехонько на ворота знаменитой Пожарки что недреманно блюла службу на улице Толстого и Карганова. С таким адресом проживания я спросил его как-то, а почему он закончил 16 школу, а не 1-ую. Его ответ меня обескуражил. Оказывается его папа в том далеком году, когда сыну нужно было идти в первый раз в первый класс, вышел из подъезда дома и отмерил шагами расстояние направо в сторону 16-ой школы и налево в сторону 1-ой. И таким образом установил, что к 16-ой школе идти ближе. Все остальные факторы будь-то педагогический состав или на худой конец интерьер классов и помещений его не интересовали. Главное туда было ближе.
Мы любили собираться в этой квартире. Мой друг и его старший брат были повернуты на хорошем звуке и всем жанрам предпочитали явно не традиционные течения. Весь день из дверей балкона на улицу вырывались истерики Фрэнка Заппы и эксперименты с музыкальными приборами Джона Мак-Лафлина. Пожарники сдерживали эмоции с трудом. Но уже скоро стали разбираться во всем этом и даже просили, что - то поставить «на бис». Со временем ребята с брандспойтами стали тонко разбираться в джазовой психоделике и даже в музыкальном авангарде конца 70-х.
Отсутствие права выбора есть так же – выбор!
Родители его смотрели на все это с олимпийским спокойствием и единственное чего они не разрешали делать, так это ездить без прав и спроса на папиной машине. Чего, конечно, он не делал. Механизм отбора машины был предельно прост. Уставшему от юриспруденции отцу, где то в часиков 11 вечера сынок притаскивал чай с разведенным легким снотворным. После того как все дома уснут он как диверсант Корейской народной армии осторожно линял из дома с ключами от машины, и мы гоняли до утра, по всем Бакинским пригородам начиная от Локбатана и заканчивая Говсанами. Как ни странно мы были не одни на этом поприще, катались по городу еще и другие экипажи с похожей тактикой отбора авто у родителей и ночные гонки были не редкостью на улицах Города. Конечно, были и эксцессы в виде поста ГАИ, полного отсутствия документов, и не совсем трезвого мировосприятия и как следствие машина ставилась на штрафную стоянку, а нас мило провожали в кутузку. Ранним утром врывался его папа при всех регалиях и наводил ужас на дежурных по отделению, успевал надавать тумаков сыну и спешно уезжал на работу уже на своей машине, где бензина было ну чтоб только доехать.
Друг мой после 12 или 15 раза был вынужден написать папе заявление, что если он в следующий раз угонит родное авто, будет отвечать перед законом согласно УПК.
Папа был еще и обеспокоен тем, что в компании сына почти все дети из приличных семей были полными оболтусами и бороться с таким негативом ему уже становилось не под силу. Конечно, он первым получил права, и наши поездки стали почти легальными, если б только не приключения.
Когда мы вырывались из комфортного проживания в городе, где есть все атрибуты спокойного бритья, у нас появлялась проблема, как побрить нашего брата. Ну, например, в поездках или в студенческих лагерях. Дело в том, что растительность на его теле не подчинялась никаким канонам антропологии, то есть она имело место быть везде. И если, еще глядя в зеркало можно было выбрить все, что растет на лице, то шея, кадык и уши (!) без помощи посторонних не побреешь никак. В заросшем состоянии он выглядел как снежный человек, надевший спортивный костюм и в сумерках повстречав его можно было схватить легкий сердечный приступ. Поэтому мы с неподдельным энтузиазмом ему в этом деле помогали. Как-то мы ехали в поезде Баку-Тифлис и всю ночь боролись с нашествием клопов в плацкартном салоне, а наш брат спал глубоким сном. На утро он встал с полки отряхнул погибших от голода и раздавленных клопов с волосяного покрова и недоуменно посмотрел на наши измученные бессоницей лица.
В долгом процессе эволюции случаются и ошибки!
Два раза в год его родители брали отпуск и уезжали из Города дней на 20. Тогда в эту пятикомнатную квартиру вселялось буйное веселье. У пожарников наступали черные дни. Тут их просто уже добивали гитарными надрывами Хендрикса и воплями Дип Перплов с очень хорошим низким разделением частот. Если рамки квартиры начинали противоречить размаху мероприятия, то мы дружно перебирались на их дачу в Бильгя, которую после наших визитов нужно было передавать на восстановление реставраторам «Барпачи». Там умудрились даже уронить ворота, и они так тоскливо лежали во дворе дачки где-то с год. Смысла ставить их обратно не было ввиду того, что частые поездки на побережье и обратно вызывали жуткую лень выходить из машины и открывать эти злосчастные ворота. Ну а как они слетели с петель представить, наверное, не так уж и сложно. Постоянные жалобы соседей, которые мирно и тихо старались отдохнуть от суеты городской, привели к тому, что родители моего друга гневно отобрали у него ключи от тех ворот, что мирно покоились на песке. Соседей ждало сильное разочарование и жуткая месть. Финалом тех безобразий стал запуск сигнальной пограничной ракеты, которую я привез из пограничного города Пришиба. Ракета была запущена по ошибке активной частью вниз с трехногой подставки и по траектории залетела с крыльца дачи не вверх, а прямо в помещение и билась там, в конвульсиях минут десять. Все обитатели дачи лежали на полу в жутком дыму, и только чудо спасло нас от глобального пожара. Когда дым рассеялся, и ракета затихла, изрыгнув всю свою энергию разрушения, то нашему взору предстали стены похожие на руины Дома Павлова в Сталинграде. Жуткий страх расплаты за содеянное обуял нас, и только знание УПК заставило всех друзей сделать там ремонт и повесить, наконец, на петли несчастные ворота. Как все это он терпел со своей невозмутимой улыбкой до сих пор для меня остается тайной.
Но к моменту завершения учебы в институте мы все вдруг как по команде остепенились, огляделись по сторонам и дружно бросились грызть гранит науки и делать трудовую биографию, которая сейчас называется модным словом - карьера. Поступок имел колоссальное одобрение со стороны родителей. И даже с распределением после окончания института он обошел всех своих друзей по моему меткому определению - на полкорпуса. Сейчас поймете почему. Наш друг получил распределение младшим ревизором в КРУ Бакинского трикотажного объединения больше известного в народе как Дунькина Фабрика. Хотя он и занимался там выбиванием кредиторской задолженности, но со слабой половиной коллектива, который составлял то и всю эту половину контакт нашел очень быстро. Отсюда и сравнение - вырвался на полкорпуса. Финансовая составляющая фабрики, которая ему была поручена, стала аккуратно задвигаться на второй план. Где-то через год одобрение родителей успешным началом трудовой деятельности сменилось слабой тревогой или сильной настороженностью – Чем это он там занимается? Приходит поздно, уставший, да и друзья его куда-то пропали? Что-то здесь не так. Жениться ему пора! Вот так, коль уж приговор вынесен, то его надо привести в исполнение непременно. В семье моего друга правил бал дух юриспруденции. И вот силы всех Бакинских кланов были брошены на поиски невесты. Ну, это отдельная история как все происходило, и сколько кандидатур не прошли сей кастинг. Определяющим фактором селекции было первое – из приличной семьи, второе закончила мединститут, и последнее – она такая беленькая (имелся ввиду оттенок кожи). В конце концов, из огромного числа претенденток было выбрано три, от которых моего друга не сказать, чтоб стошнило, но положительных эмоций он явно не испытывал. В конце концов, все закончилось, неадекватно друг нашел себе пару совершено не Городе ветров, т.е. его пассия была родом из тихого городка самой гордой Республики СССР. Короче она была грузинкой – без мединститута, из приличной семьи колхозников и совсем ну, в общем, последний фактор там отсутствовал напрочь. Но! Мой друг нашел то, что он искал. И не был связан по рукам и ногам обязательствами кланов. Ну, типа того, что тесть на работу устроил, теща мебель подарила. И самое главное его супруга была без ума от ритма и стиля Бакинской жизни ну а от моря, дачи, машины, квартиры вообще теряла дар речи. В общем, на Дунькиной фабрике появился еще один ренегат. И по совету друзей мой друг, скрипя сердцем, поменял место работы на администратора ансамбля песни Бакинского округа ПВО.
Но в чем он однозначно выиграл так это в возможности ежедневно наслаждаться блюдами Грузинской кухни. Если кто-то из нас восторженно вспоминал при нем вкус Тбилисских хинкали, сациви, кебаби то друг наш при этом строил гримасы похожие на те, что выдал в свое время первый таможенник России господин Верещагин в незабвенном «Белое солнце пустыни» склонившись над миской с паюсной икрой.
Разнообразие – есть соль жизни! (Variety it is spice of Life).
А нам его друзьям опять пришлось его догонять в плане создания семейной жизни.
Правда, по пути первопроходца пойти никто не рискнул и выбор всех пал на прекрасную половину Города ветров. Стали, как говорят дружить семейно. Но приключений от этого не убавилось и что самое странное не прибавилось ни на йоту. Из года в год все повторялось, как по сценарию и нам казалось, что на горизонте наших судеб не будет ни одной тучи. Мы всю жизнь проживем вот в этом измерении и ничего другого мы просто не желали.

Но тучи сгущались...
Мой друг позвонил мне ночью и сказал, что приедет с семьей ночевать ко мне, его квартиру уже приметили оставаться там просто опасно. Его родители и брат с сестрой уже уехали. Мы перегнали его машину ко мне во двор, уложили спать жен и детей и всю ночь сидели на кухне. Пили коньяк со странным названием «Камус» и не пьянели. Утром он уехал. Я проводил его до Яламы. Сцена прощания была скупой и быстрой. Я долго провожал взглядом фонари его машины и потом возвращался в Город, как в тумане перед глазами стояли картинки нашей беззаботной юности. Я дал себе слово тогда на Сумгаитской дороге, что встречусь с ним обязательно. Это не может закончиться вот так просто. Я его все равно найду.

Ну а теперь наверно можно дописать эпилог.
Стало холодать, с океана подул уже, какой то не добрый ветер. Мы пошли в дом. Дом на берегу океана. Брат как-то сказал мне, что где бы он ни жил, ему всегда надо раз в день посмотреть на море, на большую водную стихию, он заряжает свою энергетику, таким образом, и без этого он просто увядает. Ну что же, его мечта почти “come true” как любят говорить в Америке.
Сели у камина, стандартного американского файер-плейса. Передо мной сидел постаревший мой друг в глубоком кресле у его ног, поскуливала псина неизвестной мне породы, с конкретной кличкой Вартан. Его жена накрывала на стол то, что час назад жарилось в паровозной топке американского мангала. Я достал из сумки бутылку того странного коньяка «Камус» или «Камю» как его правильно там, откупорил и разлил.
- Тот самый?
- Помнишь?
- Да, брат когда это было, в какой жизни и было ли это вообще?
- Не живи прошлым и не живи настоящим, живи будущим.
- Я всегда так делаю.
Я уезжал от него с очень спокойным сердцем, я был рад за него от души. Он часто звонит мне в Москву и постоянно путается в разнице со временем. Куда отсчитать восемь часов вперед или назад от западно-американского времени для него это задача непосильная. И когда в третьем часу ночи у меня дома раздается телефонный звонок, на который я не в силах ответить и его перехватывает автоответчик, то я слышу в динамике суперспокойный голос моего друга:
- А ты где? Привет это я из Американии!
Я говорю во сне сам себе:
- Здравствуй Брат....