“Самый жаркий день в городе”

“Самый жаркий день в городе” - пьеса Вагифа Мустафа-заде.

Говорят, она была написана на полном экспромте.
Вагиф был в Москве, жарким летний днем дожидался аудиенции у самого «вечного Тихона». Тихона Хренникова – Начальника всех композиторов СССР.
В приемной стоял рояль, и Вагиф что - то тихо подбирал, вдруг влетает «Тиша» и, вытирая платком лоб, говорит:
- Ну и жара у нас сегодня.
- Это еще не жара.
- Вы, вот, лучше послушайте.
Так, говорят, она родилась.

Мы сидели с другом у него дома на балконе, который выходил на Бульвар, весь укутанный виноградником. Пили холодный компот, играли в нарды и слушали Вагифа. Идиллия... Самый жаркий день в городе... И вдруг на пороге появляется его мама и говорит:
- Сынок, папа на вечер пригласил друзей, на бадымджан-долмасы, и я посмотрела, у нас нет больших помидоров, сходи на базар и купи кило 2-3.

Нам стало плохо, Время - 2 часа дня, время года - июль, место - г. Баку. Температура 30 с чем - то. От асфальта поднимается сизый туман, город просто вымер. Нет прохожих, надрывно проезжают редкие автобусы, раздувая нагретый до ужаса воздух... И нам надо идти на базар. Причем именно идти. Ближайший был Пассаж на Гуси Гаджиева.

Мы входим на рынок, там такое же сонное царство - между мешками с товаром спят продавцы, в мясном и рыбном ряду слышно, как жужжат мухи, где - то скрипит потолочный вентилятор, слабое утешение от этого апокалипсиса.
И вдруг мы видим то, за чем пришли: прилавок, на котором выставлены помидоры размером с дыню, и дыни размером с пушечные ядра. Над прилавком маячит продавец, парнишка лет 23-25, в рубашке с длинным рукавом, на шее платочек, в руке армуды с горячим ароматным чаем при температуре за бортом >30-ти.
Мы медленно подходим к прилавку и готовы услышать:
- А гагаш, ня лазымды?
Но слышим возглас:
- Ада...
И глаза продавца стали смотреть сквозь нас. Мы медленно поворачиваем головы и видим.

На рынок вплывает ОНА. Она – это приезжая, отдыхающая, дамочка лет 30-ти с мелкой «химией» на голове, в индийском марлевом сарафане с люрексом на бретельках толщиной в нитку. Она имела очень сексапильный вид на своих шпильках-сабо, купленных на Торговой, которые при каждом шаге издавали звук, похожий на цоканье копыт.
Она уже успела обжечься на южном солнце так, что имела цвет кожи тех, кому принадлежал Манхеттен до Колумба. И еще у нее была высокая грудь, и мастерски подобрана длина декольте на сарафане. Ну, не женщина, а мечта колхозника.
Мало того, что она приплыла на Восточный базар в таком антураже, она направлялась к нашему пареньку, напрямик через все ряды.
Бедный парень! Такого он не видел никогда. Цвет его лица менялся в зависимости от расстояния до нее. От пунцово красного до лилового и обратно. Цветомузыкальная симфония Скрябина, ей богу. Глаза его стали цвета масла, и он стал издавать странные шипящие звуки.

И она подходит к его прилавку и начинает так очень ласково поглаживать дыни, закидывает голову и кокетливо так:
- А дыни-то у вас сладкие?
- А сладки, как ты сама!!!
Потом она переходит на помидоры, теми же жестами, и парнишка не выдержал, задыхаясь от избытка тестостерона, он зарычал:
- Ада, памидор жмат не надо! Жмат не надо!!!

Она подарила ему напоследок свою самую обворожительную улыбку и пошла дальше по ряду, покачивая бедрами. Парень рухнул на ящик, а мы тщетно пытались заговорить с зомби. Он улетел в нирвану, когда хочется зажмурить глаза минут на 10 и потом жадно закурить. Как мужики мы его поняли. Помидоры для бадымджан-долмасы мы купили у другого.

Пролетело много лет, годы сгорели как спичка на ветру. Менялись страны, города, стандарты носителей информации, и я растерял всю свою фонотеку. И вот недавно в интернете нашел подборку пьес Вагифа на МП3 и вспомнил эту фразу, которая среди моих друзей стала нарицательной. Когда кто-нибудь из нас начинал вести себя экспансивно и очень эмоционально, мы в один голос ему:
- Ада, жмат не надо!!!