Нравы

Предполагается, что в пьесе Островского «Гроза» показаны быт и нравы Нижнего Новгорода, о которых Кулигин говорит: «Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие…». Человеческая психика меняется очень медленно. Так что, жестокие нравы довелось наблюдать и мне. Здесь всё переплелось: новое – это уже не прежний Нижний Новгород с его затхлым мещанским бытом, Горький - город студентов, это масса интеллектуально развитых людей, заполняющих залы театров и библиотек, но наряду с этим где-то в глубинах подсознания затаилась и время от времени проявлялась старая привычная грубость и жестокость. Казалось бы студентами стали, преодолев жёсткий конкурс, лучшие, интеллектуально развитые, а следовательно и культурные ребята. Это было почти так, но не совсем. Атмосферу в общежитии частенько отравляли грубость, мат, пьянки. Большая часть тех, кому это было чуждо, старались быть незаметными, мелькали как тени.

Расскажу пару эпизодов, которые очень меня впечатлили и поэтому запомнились. Был у нас на курсе студент, Глеб Черствов, родом из Горьковской области. Внешность у него была – смесь Мефистофиля (характерный, чуть крючковатый нос) и Сократа(необыкновенно высокий лоб). За этой внешностью скрывалась тонкая, ранимая и беззащитная как у ребёнка душа. Одно то, что он прошёл жёсткий конкурс и поступил в институт, говорит о том, что у него были неплохие способности в учёбе. Кроме того, он писал лирические стихи, на которые какой-то местный композитор даже написал несколько песен. У нас был период курсовых проектов, которые включали в себя разработку схем (в то время на радиолампах), которые надо было чертить тушью на больших листах ватмана. Это очень трудоёмкий процесс. Глеб несколько дней и ночей сидел над чертёжной доской и, наконец, закончил. Дал просохнуть туши и, аккуратно свернув в рулон, поставил чертёж на тумбочку, вышел немного подышать воздухом. Ребята в его комнате собирались на танцы и принялись гладить брюки. Они не нашли тряпки, которую кладут под утюг, и кто-то решил воспользоваться чертежом Глеба. Они прожгли утюгом ватман, поставили его на место и довольные продолжали собираться. Зашёл Глеб, увидел свой загубленный труд и слёзы брызнули из его глаз, а эти сволочи смеялись над ним, называя его бабой. Ребята эти были из разных районов Горьковской области… Другой случай. В соседней с нашей комнатой жил паренёк, видимо, из очень бедной семьи. Он старался из стипендии что-то отложить, чтобы послать домой. Для этого он не ходил в столовые и буфеты, а варил себе еду на несколько дней. Холодильников тогда не было, поэтому кастрюлю с супом он выставлял за окно. Его соседи по комнате называли парня куркулём, всячески насмехалились над ним. Однажды они додумались: утопили в кастрюле с супом банную мочалку, а потом с вожделением ждали момента, когда он сядет кушать и вытянет её половником. Вот уж было у них веселье! А парень уткнулся в мокрую от слёз подушку и уснул обиженный и голодный. Жестокие нравы, сударь…

Хочется немного рассказать о наших буднях в пределах комнаты общежития. Часто, лёжа в постелях, читали вечерами вслух некоторые книги. Особенно мне запомнились чтения рассказов М.Зощенко. Вспоминаю и краска стыда заливает моё лицо. Мы ржали до колик в животе над этими «уродами», «героями» его рассказов. Лишь спустя годы, я осознал, что смеялись мы над своими родными и близкими, родившимися до революции или детство которых прошло в период смуты и войн. Невежество и темнота не вина их, а беда. Смеяться над человеком, который, не зная немецкого языка, пудрился после бритья порошком от блох, смеяться над женщиной, которую изуродовала бедность и тяжёлый труд так, что походка её не была похожа на ту, что демонстрируют модели или даже дамы полусвета, смеяться над людьми, веками вынужденными каждодневно выживать, цепляясь за житейские мелочи как за спасительную соломинку в море хронической нищеты, на мой взгляд – ужасно! Говорят, что со смехом мы расстаёмся с пороками и недостатками. Да, когда мы смеёмся над своими пороками и недостатками. Герои рассказов Зощенко, естественно, его рассказов не читали, а писаны они были на потеху «старым» или новоиспечённым интеллектуалам, у которых со смехом укоренялось презрительное отношение к людям, стоящим ниже них на социальном и образовательном уровне. В одном из рассказов М.Горький описывает, как потешались, как были рады, нижегородские обыватели на представлении цирка лилипутов. Они радовались тому, что есть люди ещё мельче, чем они… Смеясь, мы уподоблялись этим нижегородским обывателям. И ещё по этому поводу хочу напомнить, что талант, как и многие другие способности, подобен тому топору, которым можно срубить тёплую и уютную избу, а можно отрубить голову. Талантливый писатель, имеющий тысячи читателей, нечаянно или с намерением руководствовался простой житейской мудростью: «смеяться, право, не грешно над тем, что кажется смешно». Смейся в своём кругу, издевайся над равными тебе и над собой, но не трогай тех, кто не может тебе ответить… Настоящие интеллигенты активно «сеяли разумное, доброе, вечное», помогая народу выбраться из невежества…

Порой возникали споры на политические темы. Особенно много копий было сломано по поводу Тито. Один кричал, что он – политическая проститутка, другой защищал его как хорошего хозяина и политика, желающего блага для своей страны… Лёжа на своих кроватях, пять сумасшедших кричали до хрипоты иногда всю ночь до рассвета, а утром, когда по репродуктору раздавались звуки гимна, все лезли головой под подушку, а кто-нибудь обязательно, пошарив под кроватью, запускал в тарелку репродуктора ботинком. Все хотели спать и на первые лекции никто не ехал.

Другим увлекательным занятием была борьба. Мы сбрасывали на пол наши матрацы и Коля Сидельников устраивал для нас мастер-класс: показывал захваты, броски и т.п. Потом начинались бои, а Коля был рефери. Так как силы и весовые категории были не равны, то борьба велась довольно нежно, так, чтобы не травмировать друг друга.