Разное

В 1968 году сотрудник моей группы, Виктор Гутерман, заядлый турист, имеющий массу знакомств в среде бакинских туристов и альпинистов, достал мне путёвку в альплагерь «Цей», что в Северной Осетии. Часть маршрута из Орджоникидзе до лагеря пролегла над Цейским ущельем. Я сидел в автобусе у окна и слушал оживлённую болтовню шофёра с пассажирами, местными жителями. В какой-то момент я глянул в окно и не увидел земли, посмотрел вниз и мороз пробежал по всему телу: правые колёса автобуса шли по самой кромке дороги, за которой был обрыв в глубокое ущелье. Сейчас уже не помню, но ничего необычного не было бы, если бы я начал тогда молиться, чтобы мы проскочили эту часть дороги без приключений. А шофёр продолжал болтать, как ни в чём не бывало… Лагерь располагался на высоте 2000 м. Рядом с лагерем бежала ледяная вода горной речки «Сказ дон», в которой мы купались по утрам. Разбили нас на группы по 11 человек. Меня избрали старостой группы (наверное, потому, что я был самый старший по возрасту). Были у нас скальные занятия, были походы через снежные перевалы (ночевали в палатках среди снежных сугробов, валялись в плавках на снегу), было восхождение к подножью Казбека (пять часов «ишачки») и было зачётное восхождение на пик «3700», после которого нам торжественно вручили значки «Альпинист СССР».

Очередная командировка в Севастополь бригады в составе: Саша Пилипенко(монтажник), Лёша Золоторёв(сборщик) и я. В гостинице «Украина» Саша и Лёша поселились в двухместном номере, я – в таком же номере этажом выше. Лето. Прекрасный вечер. Мы гуляем по вечернему городу «от бочки до бочки», запивая карамельки «сухарём». Настроение хорошее, завтра выходной. Мы договариваемся с Сашей смотаться в бухту «Ласпи», Лёшу эта идея не увлекла. Возвратились в гостиницу в 12-ом часу ночи. Ребята пошли в свой номер, а я задержался в вестибюле, моё внимание привлекла симпатичная паспортистска. Я подошёл к её стойке и начался лёгкий флирт с шутками и многозначительными взглядами. В разгар этой нашей игры шумно вваливаются в вестибюль два парня гвардейских габаритов (ростом под два метра). Один нормального телосложения, но рядом со своим товарищем он выглядит узкоплечим, так как тот был что называется «косая сажень в плечах». Так вот, громко разговаривая, они подошли к лифту и стали вызывать его кабину, нервно и многократно нажимая кнопку. Но всё было тщетно, система не включалась. Тогда они начали бить ногами в дверь лифта, требовать у дежурного администратора (пожилой женщины) включить его, так как они не намерены подниматься на шестой этаж пешком. Чёрт меня дёрнул вежливо напомнить им, что лифт работает только до 23-х часов. Они подошли к стойке паспортистки и начали что-то грубить ей, а «узкоплечий» обратил внимание на меня: «Ты что-то вякнул? Идём выйдем». Вышли из вестибюля. Он встал на ступеньку ниже, чтобы удобней было со мной «общаться» и, ни слова не говоря, врезал мне по скуле, которая сразу вздулась мощным шишаком. В ответ он получил серию ударов, под давлением которых он начал отступать со ступеньки на ступеньку до тротуара. Там он получил сокрушительный удар в челюсть и упал. Я спиной чувствовал, что вот-вот вмешается в бой «косая сажень», поэтому мне надо было этого окончательно отключить. Я взял его за чуб и ударил головой об асфальт. Только я это сделал, из гостиницы выскакивает второй и с лёту бьёт меня ногой по заднице. Но не успел он опустить ногу, как получил удар в челюсть и грохнулся. Вскочил и рванулся бежать, но зацепился ногой за заборчик клумбы и снова упал, снова вскочил, забежал в гостиницу и исчез по лестнице наверх. Я кинулся за ним и крикнул вдогонку, что-то издевателькое по поводу шестого этажа. Пошёл я к своим. Саша с Лёшей, по моему расхристанному виду поняли, что я побывал в переделке, и начали спешно одеваться, чтобы защитить меня. Мужики они были в то время здоровые и могли действительно наказать любых обидчиков, но я их отговорил, так как они были членами партии и ввязываться в скандал им было не с руки (я в ту пору ещё в партии не состоял). Тем более, что инцидент, вроде бы, уже исчерпан. Пошёл я к себе, сбросил измазанную кровью и кое-где рванную распашонку («узкоплечий», прежде, чем грохнуться цеплялся за меня), переоделся и спустился посмотреть, как он там. Смотрю, в вестибюле и около входа в гостиницу толпа людей. Я спросил, в чём дело. Говорят, что убили человека. Меня это встревожило. В толпе увидел лейтенанта милиции, который искал свидетелей происшествия. Я подошёл к нему и сказал, что, по-видимому, я виновник этого шума. И рассказал о том, что случилось. Он удовлетворился моим рассказом, который совпадал с показаниями паспортистски и администратора, и хотел уже уходить, но тут подъехал джип, из которого выскочил майор милиции и какой-то тип в штатском. Лейтенант доложил, что произошла заурядная драка. Майор гаркнул на него и приказал составить докладную в письменном виде. Пошли с ним ко мне в номер, он сказал, чтобы я написал объяснительную, а сам пошёл в номер к этим друзьям. Вернулся, взял то, что я написал, и рассказал, что эти ребята из Смоленска, велосипедисты, что каждый год приезжают вот такие орлы на велопробег по Крыму и каждый раз ведут себя безобразно. Посмотрел на меня с удивлением и похвалил. Сказал, что хорошо я их отделал: один с сотрясением мозга отправлен в больницу, а другому наложили гипс на сломанную руку. Я спросил, будут ли у меня неприятности. Он ответил, чтобы я ничего не опасался, а у них неприятности будут. Для начала их, естественно, снимут с велопробега. На следующее утро мы с Сашей Пилипенко идём к Артиллерийской бухте, чтобы отправиться в запланированное путешествие в бухту Ласпи, и вдруг я вижу, идут навстречу шесть «гвардейцев», у одного рука на повязке в гипсе. В нём я узнал того, что «косая сажень». Подумал, что сейчас они сделают из нас отбивную. Но они прошли мимо. Я понял, что он не узнал меня, так как видел на мгновение только мою задницу, когда наносил по ней удар ногой (получилось что-то похожее на эпизод из армейской службы Швейка).

В Севастополе случилось ЧП. Корабль, на котором мы устанавливали свою аппаратуру, готовился для проведения швартовных, а потом и ходовых испытаний. Естественно, вся документация и протоколы испытаний были секретными. Для ведения всех секретных мероприятий из Москвы прислали секретаря-машинистку из первого отдела головного института. На корабле ей дали спецкаюту. И вот спустя некоторое время, после того, как она обосновалась на своём рабочем месте, какой-то бывалый матрос в душевой заметил у товарища признаки то ли сифилиса, то ли триппера. Забили тревогу. Всю команду срочно пропустили через венерический диспансер. Оказалось,что «награждёнными» были все те, кто побывал в секретной каюте. А это не много, не мало около двух десятков человек. Давно замечено, что женщина на корабле – к беде.

Однажды сотрудник отдела, Тофик Гамидов поделился со мной возникшей проблемой: женится его родственник, свадьба состоится в Таузе (около 400 км от Баку), а ему с женой ехать общественным транспортом тяжело, хлопотно и неудобно перед родственниками. В связи с этим он пригласил нас с Цилей составить им компанию в качестве гостей. Мои колебания он преодолел тем аргументом, что нам предоставляется возможность увидеть настоящую азербайджанскую свадьбу не со стороны, а изнутри. Циле, конечно, тоже было интересно увидеть всё своими глазами.Завёл я свой «Жигулёнок» и поехали. В районе Баксовета мы присоединились к длиному кортежу машин, сопровождавших жениха, сына дяди Тофика (дядя был каким-то крупным чином в системе то ли КГБ, то ли МВД). Это было накануне празднования 7 ноября. Ехали ночью. Вечером следующего дня состоялась свадьба в доме с множеством комнат. Тофик рассказал мне, что в этом доме снимали эпизоды с князем в фильме «Аршин мал алан». Мужчины сидели на застеклённой веранде за длинным столом, сплошь уставленном бутылками и горами баранины, а женщины расположились во дворе, превращённом в шатёр из ковров. Пел настоящий ашуг, говорили длинные речи гости, в числе которых были профессора. Остаток ночи мы провели у соседей, которые угощали нас ароматным чаем, настоянным на травах. Утром кортеж с женихом и невестой двинулся в Баку. На выезде из Тауза местные бедняки сделали завал, остановили кортеж и стали требовать выкуп за невесту. Из машин вышли молодчики с бычьими шеями и на полном серьёзе (я полагал,что ритуал с выкупом – это игра) надавали ребятам и расчистили дорогу. В момент, когда мы проезжали Кировобад, там шла демонстрация в честь праздника 7 ноября. Наш кортеж рассёк колонну, а местная милиция стояла по стойке смирно и отдавала честь.

(Продолжение смотри дальше в моём журнале)