Такое же время - кризис 1998 года.

Демагог. Российский календарь богат праздниками, и надо отдать ему должное, все они случаются или, как говорят, «попадают» на выходные почти каждый месяц с завидным постоянством. Так что плавно в течение года раз в месяц можно получить дополнительный денек или пару к общему количеству уик-эндов. Все так, кроме самого жаркого времени года – лета. Наверное, его создатели (календаря, конечно) посчитали так, что это сезон и так отпускной и халявный, и не придали ему должного внимания. Таким образом, после 12 июня, Дня Рождения Страны, в России имеет место быть следующий праздник только 7 ноября, который называется теперь не иначе как День Революций и Примирения. Каких именно революций и когда на Руси было примирение, не уточняется. Но есть один летний праздничек, который не имеет красной окраски в календаре, но для многих моих соотечественников он является выходным или, как правильно сказать, нерабочим днем, т.е. работать в этот день категорически запрещено, и нарушение этого правила может привести к трагическим последствиям. Ну, что же, откроем карты, как говорят. Назовем этот день так, как он прописан на страницах любого откидного Российского календаря. 2 августа – День образования Воздушно-десантных войск (ВДВ) СССР. Да, именно, в этот день дядя Вася Маркелов и создал доблестный авангард непобедимой армии, назвав его «Крылатой пехотой». Чередой славных подвигов знамениты ВДВ в нашей истории. Это и Афганистан, и Венгрия, Вьетнам и Ангола, и многие другие места военных конфликтов. Но есть у них еще одна страница подвигов – в день своего Дня Рождения они почему-то превращаются в лютых врагов Садово-парковой архитектуры и всех проявлений рыночной или базарной экономики. Такой вот у них прикол. Собраться в этот день с утра в Парке им. Горького. И после обильного возлияния погромить его маленько и искупать в фонтане случайных посетителей. После чего им почему-то необходимо то ли размять кости, то ли восстановить справедливость конкуренции на всех московских рынках, подло нарушенную лицами кавказской национальности. Да, да, вот такой есть веселый термин - лица кавказской национальности. На Кавказе проживает около 100 наций, да и еще в Закавказье с десяток, то получается, что мой друг украинец по национальности и имеющий счастье родиться в Баку на улице Первомайской таким веселым и жизнерадостным брюнетом, неоднократно попадает, под такое определение на улицах Москвы. Причем прописан он был на Ташкентской улице и все постовые, проверяющие его документы, прочитав первое слово в штампе о прописке, часто говорили ему, что он, мол, далеко заехал. После чего он вежливо просил дочитать, что это улица, а не город, и находится она в Москве, и его так же вежливо отпускали на все четыре. Ну, вернемся к празднику. После того как в парке все выпито и сломано, ребятки начинают подтягиваться к столичным рынкам для восстановления справедливости и честной конкуренции. Вспоминая крылатое выражение команды КВН «Парни из Баку», что в Москве «за базар» отвечают только азербайджанцы, что и есть на самом деле, не трудно догадаться, на кого будет обрушен гнев той самой пернатой пехоты. В этот день, конечно, не работает основная масса базарного предпринимательства, а для охраны собственности выставлены загодя пикеты часто вооруженных железными прутами молодчиков. Ну, так вот, несколько лет тому назад понадобилось мне купить арбуз именно 2 августа. Зная распорядок праздника, я где-то к часам к пяти, уверенный на 100 процентов, что запал голубых беретов уже угас, подъезжаю к Черемушкинскому рынку в надежде приобрести заветный плод с бахчи. Что собой представлял рынок к этому моменту, можно представить, посмотрев «Войну и Мир» Бондарчука в сцене бегства Наполеона из Москвы. Перевернуто было все: прилавки, ларьки с арбузами, ящики с персиками, бочки с разносолом. По земле катались яблоки, груши, виноград, орехи и прочая снедь, а куски окровавленной продукции мясных рядов дополняли зловеще картину, и она уже напоминала сцену финала Аустерлицкой битвы. Наступил, как говорят, такой момент, когда побоище уже закончилось, но войска еще не отведены на исходные рубежи, и не понятно, кто будет справлять Викторию. Картину сию дополнял автобус с Московским ОМОНом и мини - вэн 3-го канала телевидения, которые оказались прямо по середине рыночной площади, будто их туда втащили через высокий парапет. Избитые десантники томились в автобусе ОМОНа, а мелкие группы наших коммерсантов сидели на корточках мелкими кучками, рассредоточено у каждого перевернутого ларька, и с печальным видом подсчитывали убытки. По рынку с гордым видом дефилировали ОМОН и тележурналисты. Завидев такую картину, я припарковался через улицу и направился на поле битвы в надежде все- таки приобрести арбуз. Дорогу на рынок мне преградили три пьяненьких десантника, наверное, опоздавших к основному действию или отставших от основных сил, точно не скажу. - Служииииил? На меня смотрели три пары осоловевших глаз в тельняшках и беретах цвета бирюзы. Черты лица у всех отсутствовали по причине жуткого опьянения. Отвечать нужно было, не моргнув глазом: - Служииииил! - А где? - Во Второй Конной Армии! - Энто как? - Охранял границу от мародеров! - Ну, тогда купи нам пива! - Пива нет, все побито и закрыто. - День ВДВ знаешь? - Я спешу, командир, дай пройти. - Ну, мы то знаем, че-е энто за праздник, конкретно. Ладно, так и быть, проходи! Смело я, однако, ну, передо мной стоял автобус с ОМОНом. А на рынке тем временем 3-й канал пытался наклепать хоть какой - то репортажик по горячим следам помимо видового показа последствий обороны частной собственности. А что основа репортажа? Правильно, интервью. У командира ОМОНа они уже, видимо, все выяснили. Типа того, что по тревоге был поднят отряд для пресечения противоправных и хулиганствующих беспорядков на участке одного из рынков Москвы, что, мол, потерпевших нет и не предвидятся, и отряд с честью ждет новое задание вплоть до разгона митинга садо-мазохистов, от которого его бойцы получают истинное удовольствие, впрочем, как и противная сторона. В общем, негусто для репортажа, а десантура к такой беседе была абсолютно не готова, поскольку находилась в невменяемом состоянии, т.е. лыко не вязала конкретно и сидела в автобусе под охраной все того же ОМОНа. Оставались только потерпевшие труженики прилавка. И вот, одна их ведущих предпринимает попытку взять интервью все равно у кого из них, лишь бы говорил по-русски. И она с оператором приближается к одному из продавцов, сидящему на корточках. - Здравствуйте, 3-й канал, я Лена Шмелева, расскажите, что здесь было? Чувак, завидев камеру и девушку, что есть силы заорал через стоящего перед ним оператора в толпу, а значит, и в камеру: - Ай, Намик, гяль бах, бу матушка-гызы ня истир? А девушке добавил: - Я по-русски плохо скажу. Да, не попала она с первого раза на того, кто был ей нужен. И она так недоуменно поворачивается и видит, как появляется Намик. Коренастого роста, с пивным круглым брюшком, в дорогом спортивном костюме, в пляжных тапочках, кроме того, еще и в носках цвета ультрамарин, завершала все это, крутая кепочка-бейсболка с эмблемой Нью-Йорк Янкиз. По мере своего приближения Намик излучал улыбку все шире и ослепительней. Казалось, он давно ждал такого момента или такого стечения обстоятельств – найти, как говорили в Баку, «свободные уши», т. е. аудиторию, которая бы его слушала с упоением, и, забегая вперед, скажу, что Намик был не просто демагогом, он, как оказалось, был профессиональным демагогом. Человек, который из порока извлекает пользу. А журналистке 3-го канала еще предстояло это почувствовать на собственной шкуре. - Да-да, издрасте, что хотел, уважаемая? - Что здесь произошло? - А ты что, сама не видишь? Все арбуз мой топчил и поломал. - Кто? - Кто, кто? Десантники! Ну, и што, мы тоже десантники есть. Зачем топчил? Ада, попроси да по- человечески, я ему бесплатны арбуз давал бы. Зачем топчил, ломал? Теперь смотри, сидит автобус, говорит: «Я хотел его маму, это как сказать (испуганно в камеру)- испать». - Ну, Вы, я вижу, были готовы к такому повороту событий. - Ада, знаеш, наши нация очень эмосанальны. Один зашел на базар, а все другой десантник засада сидели. Пришел он и говорит: «Ты чее?» Вот так делает. «Давай арбуз, купи водка». – « Я щас тебе покажу, какой арбуз и водка». И тут, как говорили классики, Остапа понесло. Плотину прорвало, плотину красноречия, так, для начала, он начал изливать журналистке, что вся торговля овощами приносит одни убытки и что заботу о том, что попадет москвичам на стол, несут только азербайджанцы, и вместо слов любви и благодарности они получают атаку пьяного десанта. И если все это сильно кому-то мешает, то он согласен больше в Москву не приезжать и торговлей не заниматься. Только пусть самый главный даст такую команду. Особый раздел был посвящен взяткам, которые необходимо было давать всем кругом, от милиции и до санитарных врачей, которые, с его слов, уже знают азербайджанские числительные и бумажки с портретами президентов называют не иначе как «эялли» и «юз». И как результат сложного математического расчета торговля идет в убыток. Причем разговор с ней Намик вел так. Он периодически отдавал распоряжения всем по кругу, абсолютно не стесняясь в выражениях. У него была полная уверенность в том, что ни Лена Шмелева, ни ее оператор его не понимают, а в эфир это не пойдет. Я понял, что Намик здесь не случайный тип. В круг его обязанностей входило решать все сложные проблемы Черемушкинского рынка города Москвы. Ну, точно, как герой фильма Тарантино, и, кроме того, он был еще и вроде пресс-секретаря этой компании. И вот в какой то момент, Намик стал пристально разглядывать девушку Лену Шмелеву, которая к тому моменту была в состоянии, близкому к потере слуха и сознания. Разглядывать - это еще слабо сказано. Просто пожирать глазами. Намик от пассивного созерцания перешел к стремительным действиям - начал, ну, как это сказать, клеиться или клинья подбивать к звездной ведущей. Причем рецепт был довольно оригинальный. - Лена, Вы знаеш, у меня жена просто очень красивий. - Я рада за Вас, Намик. - Нет э-э, очень красивий, умная. Готовит знаеш как? - Намик, я очень рада за Вас. - Но только вот если каждый день у тебя борщ, борщ, борщ и борщ? Я один раз суп, хочу! До Лены дошло не сразу, но когда дошло, она, взвизгнув что-то типа «Чееееее?», дала команду всем помощникам на быстрый сбор. Тут была вина не только Намика (ну, «уболтал» он ее просто). В кадр стали подходить подчиненные Намика и просто так, из праздного любопытства, разглядывать телезвезду. Обстановка для репортажа становилась некомфортной, и съемочная группа стала ретироваться в сторону минивэна. Труднее всего было им просто так отвязаться от Намика, как я понял, это еще ни кому не удавалось. Он говорил, и говорил, и шел за ней следом, прервать его смогла только захлопнувшаяся дверь минивэна. Машина на предельной скорости покидала рынок. И Намик повернулся озабочено и вдруг увидел меня. Я понял, что без его участия хозяйственно-финансовая жизнь рынка не возобновится, и покупка арбуза целиком зависит от его ценных указаний. И я с кислой миной попытался к нему обратиться, но он, конечно, меня опередил. - А ты что хочешь? Я почему-то перешел на азербайджанский. - Гагаш, мяня анчах бир дяня гарпыз лазымды. Его ответ меня потряс. - Ада, мян гарпыз сатана охшыирям? Что тут началось! Остапа понесло во второй раз. Намик нашел еще одну пару «свободных ушей». Он говорил и показывал мне все, что произошло на рынке за последние сто лет, и что ему все это надоело так, что он готов рынок взорвать. Потом он стал спрашивать, кто я такой вообще, и зачем мне арбуз 2 августа. Не помню, как мы попали в кафе, что было расположено внутри рынка. За столом он не умолкал ни на секунду. Говорил, что нет такой административной проблемы, которую он бы не смог решить. Я начинал ему верить. Иногда кто-то подходил к нему и спрашивал совета или разрешения. Намик эмоционально отвлекался, и в эти короткие паузы я переводил дух. Время летело неумолимо, и где-то часам к 10 вечера я начал просто скисать, и в висках застучало. У меня возникло одно желание - улететь отсюда хоть в стратосферу. Ей богу, я взмолился и попросился домой. Намик и сам уже устал от всех переживаний, которые случились в этот летний день. И дал команду отгрузить мне долгожданный арбуз и наказал денег с меня не брать. Домой я приехал счастливый, как якут в летнюю жару. И каково было мое удивление, когда в 11:30 я смотрю передачу Лены Шмелевой о последствиях Дня десантника, и где главным героем ее репортажа выступает небезызвестный мне Намик. Причем все было смонтировано так, что в репортаж попала даже часть его откровений и матерные выражения на азербайджанском, которые он отпускал. Не вошли только его донжуанские потуги. У моих родственников, которые смотрели этот шедевр, был легкий шок от увиденного и, главное, от услышанного. Говорить им, что я был свидетелем всего этого шоу, я не стал. «Безобразие, - говорили они, - неужели на канале нет цензуры?». Кто должен был редактировать азербайджанские выражения на Московском канале, я не знаю. С тех пор с Намиком мы иногда перезваниваемся и иногда видимся. Видимся, когда нужно решить какую-нибудь административную проблему. Ни один чиновник его более пяти минут не выдерживает. Он из породы таких людей, как я уже говорил, от которых совсем не просто отвязаться. Ну, профессиональный демагог, просто мастер своего дела.