Я вижу

Лет эдак 37 тому, учился я на музыкальных курсах по классу азербайджанской гармони. Когда по чернобелому телику показывали мужика с палочкой, машущего и выделывающего гримасы перед кучей музыкантов, играющих что-то непонятное, скрипучее, и громкое, учитывая, что канал по телику был один -АЗ ТВ, то телевизор, однозначно, отдыхал. Тут вдруг беда такая. Директору наших курсов и преподавателю сольфеджио, который народники посещали так, если уж очень заставят, взбрело в голову всучить нам абонемент на классическую музыку в филармонию, а мне почему-то сказал, что мне там надо быть обязательно. Никуда не денешься. Пришлось. Ну в филармонии в буфете бутерброды были неплохие, да ладно-уж. Пора в зал. Итак, на сцене куча музыкантов. Непонятно, зачем столько? Чё, всё равно, лучше чем гармонь, кларнет и нагара на скрипке гоп-стоп не сыграют. Начало. Выходит конферансье в длинном черном платье и начинает рассказ. Про то, что будто они будут играть какой-то Пергинт. И что будто эта музыка рассказывает про утро... ну, и т.д. Закончила, поаплодировали, ушла. Вышел опять этот мужик с палочкой. Взмахнул и... Послышалось...Нет. Скорее - увиделось.... Туман. Постепенно расходится, и в мозгу,так же постепенно, мягко , будто проявляется фотография в кювете- деревня, с одной стороны лес, а там, чуть ниже, извивающаяся река, медленно и спокойно продолжающая свое течение . В темноте все кажется серым. Легкое дуновение ветра заволновало кроны деревьев. Рассветает. На горизонте появляется мягкая, ровная розовая заря... И вот заря исчезает, и появляется край солнечного диска. По мере увеличения этого края, вокруг всё: деревья, река, лес и небо… приобретают цвет, становятся всё ярче и ярче.Утренний ветер, как бы повторяя эти перемены цвета, становится чуть сильнее. Красный край солнечного диска все белее и вот. Солнце. Ослепительно яркое, оно родилось, разбудив всю природу…Ветер, поняв силу красоты утра, последний раз, махнув кронами деревьев, ушел на запад. Слово в слово. Нет...Картина в картину. Целый фильм. Так вот для чего там столько скрипок- белеющее небо, И эта странный кларнет с тоненьким мундштуком. Ведь без него не будет пения петухов… Уходил я с первого в моей жизни симфонического концерта в шоке. Выходя взял программу, бережно переложил абонемент во внутренний карман. Этот абонемент научил меня ВИДЕТЬ музыку. И увидев её, десяти-одиннадцатилетний мальчик влюбился И я до сих пор, (первая любовь не забывается) помню это произведение, первое классическое произведение, прослушанное мной до конца… Увиденное мной до конца. Я не стал профессиональным музыкантом, но когда играет классическая музыка я ВИЖУ. Вижу то, что видел автор, когда писал произведение. Порой в душе сетую на дирижера, что не тому инструменту дал акцент. Я не помню ни имени ни фамилии того директора музыкальных курсов, который подарил мне это зрение. Нет того здания, на котором было выбито 1890, и где располагались музыкальные курсы в пяти комнатах. Там теперь стоит многоэтажка… Morning From Peer Gynt