Мешади Азизбеков - "Боевое крещение и тайна Гольды Меерсон"

Предупреждение: Текст не содержит подтвержденных исторических фактов. Текст не следует использовать в качестве справочного материала или источника информации об исторических личностях. Текст предназначен для людей с чувством юмора.

Всю последующую неделю Мешади пребывал под впечатлением от прочитанного. Сёстры исправно снабжали Мешади коммунистической литературой. У Мешади, обладавшего аналитическим умом, накопилось много вопросов, по поводу того, как будет выглядеть будущее коммунистическое общество. Однако расспрашивать сестёр Мешади не хотел. Сёстры Цеткины стали ему самыми близкими друзьями, он очень дорожил их доверием и дружбой. Юный Азизбеков понял, что излишние расспросы будут выглядеть как его неуверенность в единственном и правильном марксистском учении, и если он хочет и в будущем быть своим в доме Цеткиных, то все сомнения нужно забыть. Так Мешади и сделал. В конце концом, его мало интересовало, когда и как победит коммунизм. Мешади больше привлекало быть членом малоизвестного тайного общества, и потому, он выразил желание стать членом комсомольской организации. Клара и Роза пообещали поговорить с Микояном, который пожелал прежде всего, лично познакомиться с кандидатом в комсомольцы. Его, так же как и Тагиева смутила фамилия Мешади. Однако, убедившись в пролетарском происхождении Азизбекова, Микоян решил, что так даже будет лучше. Во-первых, Мешади будет первым азербайджанцем-комсомольцем, а фамилия Азизбеков, будет примером того, как не только рабочие и крестьяне, а даже потомки беков готовы бороться с проклятым царским режимом, с эксплуататорами, империалистами и буржуями. Микояну, правда не понравилось то, что эксплуататор Тагиев оплачивает Мешади учёбу и даже платит стипендию. На что кандидат в комсомольцы резонно ответил, что без Тагиева, он не сможет выполнить наказ Ильича - учиться. А половину стипендии Мешади обязался перечислять в фонд комсомола. Такой подход понравился Микояну, и, убедившись, что Мешади хорошо знает биографию вождя, а так же три источника и три основные части марксизма, Анастас Иванович поручил Азизбекову пройти боевое крещение – распространить листовки от имени коммунистической партии с воззванием бороться с эксплуататорами и требовать от них 8-ми часового рабочего дня. Время и место операции определяет сам Мешади.
Всю ночь Мешади не спал и обдумывал план. На идею его неожиданно натолкнул отец Азизбек, котороый напомнил, что через неделю второе Мая, и на кладбище будет много народу, и по этому у отца будет выходной. Мешади решил в ночь на второе мая залезть на кладбище, которое на ночь обычно запиралось, и распространить листовки среди покойников, так чтобы родственники последних, могли совместить оплакивание усопших с занимательным чтением.
Первой задачей было изготовить копию ключа. Утром, когда отец собирался на кладбище, Мешади вытащил ключ из кармана отца, рассчитав, что пока отец заметит, что ключа нет и вернётся за ним домой, пройдет не меньше часа, и за это время можно сделать копию лавке на Каменистой улице. Когда отец ушёл, Мешади прихватил с собой старую одежду и чадру Джамили ханум, и переодевшись в одном из переулков, зашёл в лавку замочных дел мастера Мирзояна. Аветис Мирзоян с удовольствием опробовал свой новый станок Сименс, и через четверть часа у Мешади была заветная копия. Ключ отца Мешади положил тому на кровать. Взволнованный отец застал Мешади за чтение учебника химии. Поблагодарив Аллаха за нашедшийся ключ, и похвалив сына за усердия, Азизбек направился на кладбище, а Мешади тем временем продумал дальнейший план.
В ночь на второе мая, Мешади пробрался на кладбище, и распространил около трехсот воззваний. Замок, чтобы не подводить отца, кандидат в комсомольцы выбросил в мусорный ящик.
Происшествие на кладбище растревожило Бакинскую полицию. Михаил Семёнович Буденный, дрожа и вытирая платком пот на лбу, выслушивал нагоняй от московского начальства, с требованием, во что было ни стало найти виновника. Выпив стакан валерианки, Михаил Семёнович отправился в городскую тюрьму. Ткнув пальцем в первого попавшегося воришку, задержанного на базаре Пассаж за кражу солёных огурцов, обер-полицмейстер Буденный приказал отправить его по этапу в Москву, как виновного в антиправительственной выходке в Чемберекенде.
А тем временем, Анастас Иванович Микоян прикреплял к груди Мешади комсомольский значок, сделанный по его заказу цеховиками с Кубинки.
***
В доме Цеткиных частой гостьей была и Гольда Меерсон. Однако никаких разговоров о коммунизме при ней не велось, а на вопрос Мешади, почему Гольда не комсомолка, сёстры только отмахивались и объясняли, что у Гольды совсем другие увлечения. Привыкший не лезть не в свои дела Мешади, не допрашивал сестёр, однако был заинтригован. Разгадать тайну Гольды, ему, как всегда помог случай. В начале сентября умер дед Мешади – Ибрагимбек Азизбеков. Отец и сын Азизбековы отправились в далёкий Дашкенсан, проводить в последний путь старейшину. Из-за этих похорон, Мешади неделю не появлялся в школе, и, боясь отстать по физике, и получить двойку от грозного Кальмана Меерсона, Мешади попросил Гольду, чтобы отец позанимался с ним. В воскресенье днём, Мешади постучался в квартиру Меерсонов, на Нижне-приютской. Кальмана не было дома, и Гольда, налив гостью чая, продолжала увлечённо читать какую-то книжку. Набравшись смелости, Мешади спросил – что это за книжка?
- «Это книга «Солдат номер один», об Иосифе Трумпельдоре, написал её Зеев Жаботинский.», ответила Гольда, и, перехватив удивлённый взгляд Мешади продолжила. «Далеко далеко, на берегу Средиземного Моря, в Палестине живут евреи. Они мечтают победить проклятых арабско-британских захватчиков, и построить в Палестине, исторической родине евреев, государство Израиль. Эти евреи называют себя сионистами. Во главе сионистов стоит Бен-Гурион, который претворяет в жизнь замысел первого сиониста Герцля, мечтавшего собрать всех евреев в Израиле»
-«И этим тоже не хрен делать, " подумал Мешади и спросил Гольду - «А в Баку много сионистов?»
-«Пока только я, и мой друг Федя Гурвич. Правда он ко всему ещё и коммунист, и потому его партийный псевдоним – Дан», ответила Гольда.
В это время в дверь постучали. Мешади привстал, решив ,что пришёл Кальман. Однако сияющая Гольда появилась в комнате вместе с молодым человеком, в тёмных очках и с едва пробивающимися рыжими усиками.
-«Федя» - протянул руку друг Гольды.
-«Мешади» - ответил сын рабочего каменщика, и уставился на коммуниста-сиониста, как Фома неверующий на воскресшего Иисуса.

Вернувшись в прихожую, Федя притащил что-то большое, закутанное в простыню. Развернув простыню, Федя вытащил оттуда большую деревянную коробку, с ручками, зеленым глазком и надписью «Грундиг».
-«Что это?» - спросил обалдевший Мешади.
-«Это – радиоприёмник!»
-«Что-что?» - переспросил Азизбеков, и услышал ответ, незаметно вошедшего Кальмана Меерсона.
-«Это Радио – оно передаёт голос на расстоянии. По радиоволнам. Это последнее изобретение человеческой мысли.» - объяснил Кальман.
-«А кто его изобрел?» - поинтересовался Мешади.
Первый раз на памяти Мешади , лицо Меерсона озарилось лучезарной улыбкой.
-« Итальянцы утверждают, что какой-то Маркони, русские что Попов.» - ответил Меерсон.
-« А кто же на самом деле изобрёл радио?»
-« А ты не догадываешься?» - хитро прищуриваясь, спросил Кальман.
- « Нет, а что?» - пробормотал растерявшийся Мешади.
- « Молодой ещё», грустно вздыхая, ответил Кальман. «Федя, включай приёмник, новости пропустим».
Выдвинув телескопическую антенну, Федя покрутил ручку из динамика зазвучали позывные, и низкий мужской голос произнёс:
«Вы слушаете радиостанцию «Река», голос свободной Палестины. В Иерусалиме двенадцать часов дня. Передаём последние известия....»
Мешади обомлел.
-«Кто это там разговаривает?» - спросил юноша.
- «Диктор. Юрий Левитан» - пояснил Федя.
- «А почему радиостанция называется «Река?»
- « А чтобы никто не догадался» - уверено ответил Федя, и попросил Мешади не мешать слушать новости.
Юрий Левитан поведал, что молодой Бейтаровец Моше Даян из изобретенной им самим реактивной рогатки выбил глаз шейху Аззадин Аль Касаму.
- « Кто это – этот шейх», поинтересовался Мешади.
- « Это – сволочь одноглазая, враг сионистов, так ему и надо», пояснила Гольда.
- " А кто такие Бейтаровцы?"
- "Это вроде комсомольцев. – Брит, то есть союз Иосифа Трумпельдора".

С головной болью от всего услышанного, Мешади поплёлся домой. Ему было уже не до физики.

В понедельник утром город потрясло невероятное известие. Какой-то парень в маске, подкараулив у мечети Тязя-Пир Шейх Уль Ислама, выстрелом из рогатки подарил Шейху фигнал под правым глазом. Околоточный Абдурахман , запыхвашись, бегал по Верхней Нагорной, выясняя, кто из местной шпаны мог такое совершить. Зайдя, на всякий случай к Азизбековым, Абудрахман застал Мешади за каким-то заумным чертежом.
-« Хороший сын растёт у тебя, Азизбек. Не то, что эти сволочи, что такое сделали с нашим уважаемым Шейх Уль Исламом, да продлит Аллах его дни», сказал Абурахман, прощаясь с Азизбеком.
Вечером Мешади пришёл к сёстрам Цеткиным, которые, как и весь город, обсуждали последнюю новость. Клара, заметив блеск в не умеющих врать глазах Мешади, посерьезнела и спросила:
- «Твоя работа?»
- «Да, моя» - ответил смущённый Мешади
- « Ты комсомолец?»
- «Да»
- «Это же не наш метод. Мы не хулиганьё какое-то! Чтобы это было в первый и последний раз, понял?
- « Понял», не очень уверенно пообещал Мешади. « А кто же всё-таки изобрёл Радио?»
- « Дядя Кальман , а ты не знал? Он просто запатентовал его под фамилией Попов»
- « А почему не под своей, Меерсон?»- удивился Мешади
- « Молодой ещё», повторив слова учителя физики, ответила Клара. «Иди домой, комсомолец, и помни, что вся наша надежда, на таких, как ты»