Марк Верховский. Продолжение -1. "АзИИ- 60-х"

Продолжение

Ректор И.А.Ибрагимов был гордостью АзИИ. Честный и принципиальный, он дал имидж институту, как единственному, куда можно было поступить без взятки и протекции.
Плотный, среднего роста, с короткой шеей, он производил впечатление борца и, когда он стремительно шел по коридору, то студенты непроизвольно шарахались к стенам, боясь быть раздавленными. Он первый повел борьбу с курением и, буквально на моих глазах, выдворил курящую братию с лестничных площадок на улицу.
Конечно, было множество недовольных, но мы, некурящие, получили, наконец, возможность вдыхать чистый воздух. ( Уже позже, вслед за Ибрагимовым, в борьбу включилась вся Европа и только сейчас Америка) .
- Почему не на занятиях, студент?! - Посмотрев на стенные часы, строго воскликнул хозяин кабинета. В уме у меня промелькнуло: " Каков хозяин - такова и секретарша".
Неожиданность вопроса, очевидно, предпологала сбить с толку студента и повести против него атаку. Но ректор -то не предпологал, что я прошел коридоры 4-х годичного техникума и 3-х летнюю армейскую службу.
- Сейчас двухчасовка физкультуры, а я от неё освобожден, товарищ ректор! - не растерявшись, отрапортовал я по армейской привычке.
- Чем болеешь? - подозрительно оглядел меня Ибрагимов, на всякий случай сбавив тон на одну октаву.
- Никак нет, товарищ Ибрагимов, я освобожден, как спортсмен! - браво информировал я.
- Спортсмен ? - удивленно и недоверчиво смерил мою невзрачную фигуру "борец".
- Да, я фехтовальщик, рапирист - уже уверенно докладывал я, почувствовав интерес ректора - Я имею освобождение от зав кафедры физкультуры товарища Павлиди, т.к. посещаю тренировки в обществе "Буревестник" (студенческое спортобщество). Вот мой членский билет общества - гордо вытащил я билет и протянул Ибрагимову.
- А недавно я защищал честь АзИИ на первенстве республики.- прихвастнул я, хотя этого делать было не только необязательно, но и противопоказано.
Дело в том, что едва вернушись из армии, я возвратился и к любимому спорту. Начинать надо было все сначала. Но назревало первенство и в "Буревестнике" ужасно обрадовались появлению "команды АзИИ" в лице её единственного представителя - меня. Это придавало весомость соревнованиям. Вот я один и был зарегистрирован от института. Для меня это было равносильно самоубийству,но я пошел на это, понимая, что институт был без команды, взяв пример от камикадзе. Как представитель известнейшего института я был удостоен чести публикации моих боев в 3 -х фотографиях газет: "Физкультурник Азербайджана", "Молодежь Аз-на" и "Вечерний Баку". Правда, к сожалению, я везде в маске и потому не видно моей горделивой физианомии. В одной из них даже было написано, что представитель АзИИ Верховский ведет в счете над лидером 4:2. Что удивительно - так оно и было. Лидер с ума сходил, что проигрывает мне, своему бывшему коллеге по "Динамо", 3 года не посещавшему тренировки. Я же от самодовольства ...,таки, умудрился проиграть эту сенсационную встречу. Но газета, кажется "молодежка", не сообщила о финале. "Хорошая была газета!"
Теперь я боялся, что ректор, как и положено, спросит про успехи "команды".
Но он, устремив взор куда-то в сторону, задумчиво произнес:
- Да, а когда-то я был тоже неплохой футболист-
- Наверно, работали нападающим - уверенно высказался я, представив как форвард Ибрагимов напористо, разметая всех своей борцовской грудью, рвется к воротам противника. Он, неожиданно, быстро метнул в меня острым взглядом, очевидно надеясь застать врасплох мою поддевку. Но я был непроницаемо участлив.
- Да, нападающим - грустно и мечтательно, унесся в прошлое на минуту, ректор.
- Так, что там у Вас - вдруг на самом кульминационном месте, сменил он тему.
Я, с сожалением о незаконченном разговоре, протянул ему заявление. Он пробежал глазами и, видимо, вспомнив, поднял их на меня. Потом перевел взгляд на часы .Он снова нагнулся к моему злосчастному письму и, чуть задумавшись, написал новую резолюцию.
- Отдайте секретарю, молодой человек - довольно благосклонно проворчал ректор и передал мне заявление, нарушая делопроизводство, вероятно, чтобы я прочел его решение. На мое "Досвидание, товарищ Ибрагимов!", он кивнул мне головой и потянулся к телефону. Выходя, я успел заглянуть на его резолюцию. Она гласила:
"Декану Кули-заде. Решить."
Эта единнственная встеча с Ибрагимовым, в дальнейшем наложила на меня печать персонального знакомства. И, когда ему присвоили звание Героя Соц.Труда и, когда его назначили Пред. Сов.Мина Азербайджана, я чувствовал какую-то сопричастность к этим событиям. Через пару дней я заглянул в деканат.
- Что ты так стремишься на вечернее отделение - едва прочтя мое заявление, пошел в атаку декан Кули-заде - тебя приняли на престижный курс, ты занял место, которое уже запланировано к выпуску, а теперь бежишь на вечерний -
Мне действительно стало стыдно от моей самодеятельности. Я готов был порвать мое произведение, но вовремя вспомнил заготовленные аргументы. Я понимал, что преподнести мои логические рассуждения о будущем моем отчислении, шатки и не убедительны. Нужно было что-то более существенное и оно было. Не посчитавшись с щепетильностью, я выложил настоящие мотивы моей настойчивости.
- Понимаете, Кязим - муаллим, я встречаюсь с девушкой, а она забеременела. Скоро родится ребенок, а у нас нет средств к сушествованию. Я должен устроиться на работу и содержать семью. - доверительно сообщил я декану.
Кязим - заде подскочил со стула и, распахнув дверь кабинета, прогрохотал на всю приемную: - Вы только посмотрите на этого дурака - в этом возрасте связать себя на всю жизнь, не имея ничего в кармане. - и все весело загоготали, поддерживая шефа.
- Гулять надо умеючи, молодой человек! - дал запоздалое нравоучение декан, который, видимо имел опыт в этом процессе. Я понуро принял его рекомендации, не подозревая, как точно он предугадал мое будущее.
- Раз такая опасная у тебя ситуация, я даю согласие на перевод, но с одним важным условием - ты приносишь сначало мне справку с работы по профилю факультета, а затем, я перевожу тебя на вечернее отделение. - На этом условии мы и расстались.
Новая проблема легла на моем пути. Куда идти - без связей, без опыта, без советов ?
Все я решал самостоятельно. После армии попадаешь в другой мир: друзья поженились, переехали и просто исчезли с поля зрения. Новые товарищи по группе еще не настолько
близки, чтобы поверять им свои заботы. Я вспоминаю, что, закончив перед армией техникум, имею образование техника - электрика. Вот мое спасение! И вот я перед уличным щитом Бакгорсправки, что висел на Телефонной у 23 школы. Требуется дежурный электрик
на Бакпортхолодильнике, который находился рядом с Морским портом напротив Дома Правительства. Рядом родной АзИИ. Работа сменная. То, что надо. И действительно мой диплом техника мне помогает. В виду отсуствия конкурентов и срочной нужды, меня сразу же берут. А вот и драгоценная справочка ложится на стол декана. Все в порядке. Идите студент и загорайте до 1-го сентября. Потому что я сдал за первый курс, а куда меня переводить на 2-ой, если через два месяца конец курса. К счастью я сдал сессию на четверки и мне механически перезачли все предметы, кроме математики. А пересдачу её я описал уже выше.
Я решаю до сентября посещать дневные занятия 2-го курса, так сказать
вольным слушателем для запаса знаний на будущее. А в это время в Индонезии разыгрались кровавые события с переворотом прокоммунистического президента Сукарно. Какое отношение это имело к АзИИ? Несомненное. Обучение группы индонезийцев финансировало правительство страны. Пришедшие силы привели к власти антикоммуниста Сухарто, который возглавил резню, верную правительству, коммунистической партии.
А следовательно, все, что делало предыдущее правительство - стало враждебным, а потому все обучающиеся студенты в один день превратились во врагов. Их возвращение грозило им уничтожением. Они потеряли родину, родных и материальное обеспечение.
И Азербайджан стал им новой Родиной. Им выделили, кроме стипендии, ежемесячное пособие. Я не в курсе выделили ли им невест, но через некоторое время, встретив в городе с солидным портфелем Судиярто, он с гордостью поведал мне, что женился.
Разумеется, ему дали ордер на 2-х комнатную квартиру. Так и остался он в Баку.
В те времена в мире происходил процесс освобождения третьих стран от "цепей
колониализма". По этому случаю, почти каждую неделю, в АзИИ устраивались эллитные танцевальные вечера, куда стремилась попасть столичная студенческая молодежь.
И тут- мне сново везет: я встречаю моего техникумского соученика, ставшего секретарем комсомола Энергетического ф-та.( Сам он окончил институт гораздо позже меня). Едва увидя меня в комитете, он сразу доставал пригласительные. Танцы происходили по всем этажам, в т.ч. в Актовом и Физкультурном - залах. Весь институт трясло от грохота оркестров. Аудитории заполнялись парочками, которых разгонял комсомольский патруль. Но вслед за покинувшими, их заполняли новые страждующие любви. В конце концов, патруль забирал свои девиц и сам удалялся в только ему известные, тихие места.
Перейдя на вечернее отделение, я лишился специфики молодежного оживления. Усталость работы подавляла бодрость юности и самое любимое наше удовольствие - была искренняя радость по поводу болезни наших преподавателей.
А их отношение к вечерникам коренным образом отличалось от дневных педагогов.
Здесь было уважение и понимание. Запомнились преподаватели спецпредметов такие как
доц.М.Эльбирт, М. Валюнин, Д. Али-заде, доц.С. Бекгулян, Е.Лях.
Конечно, были и такие, чьи имена не хочется вспоминать, поскольку они травили нашу молодость только ради удовлетворения своих садистских наклонностей.
Я уверен, что каждый студент имеет свой черный список таких педагогов - уродов.
А мы давайте, по- доброму, вспомнем наши молодые годы и то, что нас, таких разных, объединяет, где бы мы не находились - нашу альма- маттер АзИИ!


Продолжение следует