Нефритовые серьги

Нефритовые серьги

Я надела серёжки с зелёным нефритом, купленные 35 лет назад, и почувствовала себя прежней Адой... Сколько воспоминаний всколыхнули они... Какие незабываемые годы... Мне двадцать четыре, и у меня годовалый сын. Мы с ним и моей мамой отдыхаем на даче в Бузовнах, у моря. По выходным нас навещает мой муж. Он работает, и отпуск у него будет только зимой. У меня же отпуск всегда в летнее время. В самый жаркий период, когда в городе на крышах плавится кир, а ночью влажные простыни горячо прилипают к телу, наш симфонический оркестр распускают на целый месяц, а то и дольше. Красота! Я играла на скрипке в государственном симфоническом оркестре. Самая лучшая работа в мире! Так казалось мне тогда. И так кажется мне сегодня, хотя я давно там не работаю и скрипку в руках не помню когда держала...

Тогда, правда, я этого не понимала. Воспринимала, как должное. Привыкла. Это теперь, в Америке, куда мы приехали двадцать лет назад, я с тоской оглядываюсь на прошлое и понимаю, как прекрасно тогда нам жилось. Я жила в Баку. Большом столичном городе одной из бывших союзных республик. Всё моё детство прошло на Каспийском взморье. Родители отправляли меня в пионерские лагеря обычно на две партии (два месяца). Там мы по утрам и вечерам выстраивались на линейку. Трубил горнист. Особо отличившийся пионер поднимал флаг, и я страшно завидовала счастливчику. На меня никогда не падал выбор: я была девочка тихая, незаметная.

Днём мы всем лагерем ходили на пляж. Строем. Отряд за отрядом. Ходить было недалеко, минут пятнадцать, двадцать. Белая панамка была обязательна для всех. Апшеронское солнце горячее! Пляж в Бузовнах начинался далеко от кромки моря. И мы первым делом разували свои сандалики и шли босыми ногами по влажному, рифлёному от шин грузовиков песку (уж что там они делали, эти грузовики, я не знаю, но хорошо помню на вкус солоноватые высохшие пластинки, которые я зачем-то выковыривала из земли, чтобы положить в рот). Сколько лет прошло с тех пор!.. Но и теперь помню, как завидовала (ох, и завистливая же я была девчонка!) ребятишкам на пляже, которые отдыхали с семьёй, а не в лагере. Им-то было позволено идти в море когда пожелают. А нам было строго воспрещено идти в воду, пока не раздастся команда пионервожатого. А до того мы должны были поиграть на песке, принять воздушные ванны. И только когда наши пионервожатые, взявшись за руки в море, совсем рядышком с берегом, устраивали живую цепь, за которую нам не разрешалось проникать, мы врассыпную бежали в воду.

Как скоро бежит время... Вот я уже и взрослая. Мама годовалого мальчугана. Свои первые шаги он сделал на этом бузавнинском песке. Вначале, когда я впервые принесла его на пляж и поставила голыми ножками на песок, он испугался, закричал, заплакал... Необычно было ему прикосновение мягкого, как пудра и жёлтого, как золото песка. А потом привык. И сделал свой первый шаг... Перед нашим отъездом на дачу я забрела (уже в который раз!) в ювелирный магазин на Зевина. Это был большой, богатый магазин. Наша филармония находилась всего в четверть часа ходьбы он него. Нужно было спуститься по главной улице города, Коммунистической, мимо Баксовета, мимо Университета, пройти сквер с бюстом поэта Сабира на фоне длинной старинной крепостной стены, и вот ты уже на Зевина. Поворачиваешь направо и перед тобой кинотеатр "Азербайджан", в фойе которого когда-то играл небольшой эстрадный оркестр до начала сеансов. Его потом (уже на моей детской жизни) перестроили, осовременили и перед входом поставили памятник азербайджанской женщине писательнице Натаван, который изваяли искусные руки мужа моей кузины, Омар Эльдаров. Небольшой отрезок улицы от музей Низами до кинотеатра бакинцы прозвали "Миллион за улыбку". Когда-то, к приезду главы страны Н. Хрущёва, отцы города убрали каменную брусчатку и застелили мостовую плитами, чтобы правительственным машинам было мягче проехать. Хрущёв так и не проехал по этой улице. А новая мостовая, где запрещено движение машин, так и осталась на радость горожан. Массивное здание кинотеатра разделяет улицу на два рукава. Слева - улица Джапаридзе с хорошо знакомым бакинцам большим продовольственным магазином, где можно было купить то, что не продавалось в других продуктовых магазинах. Справа - улица Зевина. На ней, прямо напротив кинотеатра, ювелирный магазин с красивым названием "Фируза". Бирюза, по-русски. Вот туда мы и зайдём и посмотрим, что там сегодня продают. Левая сторона отдана серебру. Правая - золоту. Обычно я начинаю свой обход слева направо. Прилавки расположены буквой П. Полюбовавшись вдоволь на цветные камушки, ажурно оправленные в серебро, пропустив часовой отдел на верхней перекладине буквы П, я не спеша направляюсь к золотому отделу. Серебро мне больше по карману. Я хоть сейчас могу купить колечко с аметистом, или александритом. Но они мне не очень нравятся. Пропускаем бриллианты. Они мне пока не по карману. А вот туда, где годом раньше, когда родился мой первенец, я купила янтарное кольцо, я и направляюсь. Оно пленило меня сразу же, как я его увидела! Солнце горело и переливалось в нём. Горячее бакинское солнце! Цена была подходящая, как мы здесь теперь говорим, affordable. Шестьдесят рубликов (почти три четверти моей месячной зарплаты) и кольцо горит на пальце моей правой руки. Красиво! Моя душа радуется. Это уже второе золотое кольцо в моей небогатой коллекции. Первым было обручальное, которое подарил мне жених. Моему сыну этим летом исполнится год. Мы поедем с ним на приморскую дачу. И через несколько дней у меня начнётся отпуск. Я скольжу взглядом по колечкам и серёжкам, уютно расположившихся в коробочках, обшитых изнутри бархатом. И тут я вижу две пары красивых серёжек, похожих, как сёстры. Только в одних камушки чуть посветлее. Я прошу продавца показать мне эти серёжки. Что это за камень? Я впервые вижу такой: зелёный, матовый, светящийся изнутри, с крошечными чёрными почти незаметными точечками. Он похож на косточку от кизила. Такой же удлинённый и округлый. И даже размер такой же, как косточка! Ажурная золотая оправа цепко держит его в своих объятиях. Какие же они красивые, эти серёжки! И я тут же решаю, что именно эти я должна купить. Ведь у меня зелёные глаза, какие же ещё серьги мне надо? Только эти! Но, как на грех, у меня нет с собой денег... Да и откуда им взяться? Ведь цена - моя месячная зарплата! Такие деньги я не привыкла таскать с собой. Впрочем, я не уверена, что и дома найдётся нужная сумма. С огорчением я выхожу из магазина. Дома муж меня утешает. Соберём деньги - и купишь себе серёжки! Да! А если они меня не дождутся? Ведь всего две пары таких было в магазине! Но... с судьбой не поспоришь. Раз нет денег - что уж об этом говорить. Август. Мы уезжаем на дачу в Бузовны. А через несколько дней я возвращаюсь в Баку, чтобы зайти в филармонию за отпускными деньгами. Я получаю чуть больше ста рублей. Как раз хватит, чтобы купить полюбившиеся мне серёжки. Ещё и на дорогу обратно на дачу останется. И я, чуть ли не бегом, лечу по Коммунистической вниз, к ювелирному магазину. Хоть бы только не продались! Хоть бы только я могла их купить! - шепчу про себя слова молитвы, не записанные ни в одной Библии. И Бог меня услышал. Серёжки с зелёными глазками по-прежнему лежат на своих местах. Неужели больше никому не понравились? Впрочем, что мне за дело! Постояв, как полагается, в очереди, я дожидаюсь своей минутки и прошу продавца показать серьги. Решено! Я покупаю те, что посветлей. Уже если к глазам, то пусть по цвету совпадают! Мои первые в жизни золотые серьги! Я не снимала их никогда, даже когда ложилась спать. Конечно, теперь я понимаю, они больше бы подошли солидной даме, а не такой девчонке, какой я тогда была. Но я чувствовала себя взрослой дамой и очень была довольна своими серьгами. Впрочем, чего греха таить. Они чудесно оттеняли мои зелёные глаза и нравились мне ужасно! Мы отпраздновали первый год нашему сыну на даче. Мама тогда очень с нами устала... Она любила своего первого внука, как собственное дитя, даже ещё больше. Уж теперь-то я знаю по себе, как любят внуков! А тогда я была совсем неопытная мамаша. А серёжки с нефритом... Они и теперь на мне. Не единственные, но самые любимые!

Ада Цодикова (Горфинкель)

01-31-2008