Жизнь не так проста, как кажется. Она ещё проще

 Ура! Я закончила новую книгу! Работала над ней 9 месяцев с небольшими перерывами. И вот она готова!

Публикую две первые главы из почти 30-ти.

ПЕРЕД РАССВЕТОМ

"Темнее всего перед рассветом

Премьер-министр Великобритании (1868; 1874—1880)

Бенджамин Дизраэли (1804-1881)

ДЕВУШКА С АРБУЗОМ

I
Саша проснулась вдруг. Проснулась от того, что испуганно вздрогнула во сне. Даже не то чтобы просто вздрогнула, а содрогнулась всем телом. За окном было темно и мрачно от наступившей уже ночи и надвигающейся непогоды. "Дождь будет", — подумалось коротко и уверенно. Хотела посмотреть на часы, но, долго шаря сбоку от кровати рукой, не нащупала выключатель ночника. "Господи, да что такое?!" — разозлилась на себя сонную. Рядом кто-то шумно выдохнул. Так выдыхали, обнюхивая незнакомцев, собаки. Но собаки-то у неё не было! А Игорь улетел в командировку, она сама проводила его днём в аэропорт. Значит, это была ни неимеющаяся собака, ни улетевший Игорь. Кто тогда? Вопрос остался риторическим — Саша опять провалилась в сон. Но ненадолго. В какой-то момент она вдруг резко села, как будто очнулась. Огляделась. Комната была чужая. И кровать была чужая. Самое ужасное, она поняла, что и спящий рядом мужчина тоже чужой! "Стоп, стоп! Я не сошла с ума! И раздвоения личности у меня нет! Сейчас я подумаю — и всё вспомню!" — попыталась взять себя в руки Саша. Нащупав в конце концов какую-то кнопку, включила слабенький ночник. Повернулась в сторону, где кто-то громко дышал, посапывая. "Лёня??? Христофоров?!" — с удивлением идентифицировала сопящего. Да уж, такого поворота она не ожидала.
Лёня Христофоров был её сослуживцем. Он никогда ей не нравился, несмотря на все его попытки заигрывать с ней. К тому же он был лет на восемь младше, а это вообще было против её принципов, твёрдостью которых она очень гордилась и в незыблемости которых была уверена на все двести процентов.
"Я и Лёня?!. Господи, и как меня угораздило?!" — в панике спрашивала Саша сама себя, поспешно собираясь, пока Христофоров не очухался. Обувалась уже в лифте. Благо никто не встретился. Время было позднее, хотя и не глухая ночь. Выйдя на улицу, вызвала такси. Долго ждать не пришлось, подъехала старенькая "Хонда". Саша села сзади, назвала свой адрес. Машина развернулась и помчалась по притихшим ночным улицам. Представила пустую квартиру, в которой ей один на один придётся остаться с угрызениями совести и решать то ли геометрическую, то ли тригонометрическую задачу "Христофоров, она и Игорь: взгляд под разными углами", и попросила водителя:
— Простите, планы изменились. Могли бы вы отвезти меня в какое-нибудь приличное, но нелюдное кафе?
— Без проблем! — водитель был понятливый и услужливый.
Минут через семь машина затормозила.
— Прибыли! Думаю, это то, о чём вы просили, — бравым голосом сообщил "бомбила".
— Спасибо, — Саша расплатилась и вышла.
Перед ней были витрины небольшого кафе. Войдя внутрь, убедилась, что это именно то, что ей сейчас нужно, и удивилась профессионализму таксиста. Она слышала, что в Европе все таксисты сдают экзамен на знание города, его достопримечательностей и мест увеселения, но не думала, что и здесь есть такие знатоки, тем более среди непрофессионалов.

II
Устроившись в углу у самой витрины, дождалась официантку. В общем-то и ждать не пришлось — кафе в такой час было почти пустое. Официантка подошла практически сразу. Не молоденькая соплюшка, виляющая задом, а женщина "старшего бальзаковского возраста". Узкая юбка униформы плотно сидела на стройных бёдрах. Маленький жилет, как стальные рыцарские доспехи, мёртвой хваткой сковал довольно пышную грудь, воротничок белой блузы был поднят и подхвачен красивым шейным платком. В общем, дама была, как говорится, во всеоружии.
— Пожалуйста, сто граммов коньяка. "Hennessy", если можно, — сделала заказ Саша.
— Что-нибудь кроме коньяка: закуска, лимон, шоколад?.. — предложила официантка.
— Шоколад, пожалуй, слишком сладко... Лимон — слишком кисло... А, вот! Есть у вас апельсины? Кружочками нарежьте, пожалуйста, один. И чашку крепкого кофе. Без сахара, но со сливками.
Сделав пометку в блокнотике, официантка удалилась, но ненадолго. Минут через пять появилась с подносом. Поставила перед Сашей снифтер с коньяком, блюдечко с апельсином и чашку кофе.
Согрев бокал в руке, Саша долго не решалась сделать глоток. Она вдыхала аромат напитка, заедая апельсином. "Как Ходжа Насреддин — это он нюхал дым зажаренного соседского барашка и заедал хлебом", — грустно ухмыльнулась сама себе. Тут же подумала: "Грусти, не грусти — уже изменила!" — и залпом осушила пузатый сосуд.
Через пару минут приятное тепло стало рассредотачиваться по всему телу. "Никакой, к чёрту, это не "Hennessy". В лучшем случае — "Metaxa". И то под вопросом", — вела мысленную беседу с собой Саша. С официанткой своими подозрениями она делиться не стала. Съев пару кругляшков апельсина, принялась за кофе. После кофе ей стало почти совсем хорошо. Но только почти.
— Девушка, можно вас? — и продолжила уже подошедшей официантке. — Ещё сто граммов коньяка. Только, пожалуйста, настоящего "Hennessy", а не того самопала, что вы принесли. А то я за себя не отвечаю!
"Девушки" не было долго. Наверное, бегала в ближайший супермаркет за "настоящим "Hennessy"".
Коньяк из вновь заказанной порции был значительно лучше. И Саша уже не сидела над ним в раздумьях, а выпила сразу, не думая. Доела апельсин. Она чувствовала, что её уже развезло, но... "Коль пошла такая пьянка — режь последний огурец!"
Прежде, чем принять заказ на новую порцию коньяка, официантка участливо посоветовала
— Вам бы лучше домой, не пейте больше! — и участливо спросила: — У вас что-то случилось?
— Нет, домой не хочу! — категорически заявила Саша. — Да, случилось! Но ничего особенного. Просто сегодня я впервые изменила своему мужу!
Официантка изменилась в лице.
— Плати, и вали отсюда! Шалава... — чуть слышно прошипела официантка, со злостью забрала со столика деньги, и с видом, выражающим полное презрение, удалилась.
Саша, хотя и была, мягко говоря, подшофе, просто обалдела от такой реакции. Но оставила официантке хорошие чаевые. В некотором роде возмещение морального ущерба за душевную травму, полученную в результате невольного общения с "шалавой".
Выйдя из кафе, огляделась по сторонам и пошла наугад вдоль по ночной улице. Её изрядно телепало из стороны в сторону, но никому до этого не было никакого дела — мало ли в наше время поддающих женщин?! Да улица, в общем-то, была почти безлюдна. В ближайшей подворотне, переминаясь с ноги на ногу, курили парни. Одинаковые, как из инкубатора, в широченных штанах и куртках с надвинутыми низко, до самых глаз, капюшонами. Матерясь, ржали молодыми жеребцами, после каждой затяжки какой-то вонючей дрянью вызывающе громко сплёвывая. Им вторили прокуренными голосами не менее одинаковые и тоже матерящиеся и курящие "дамы сердца". Саша с опаской прошла мимо компании. Но её опасения оказались напрасны: и молодцам, и девицам было не до неё.
В конце квартала Саша обнаружила заведение с красноречивым неоново сверкающим названием "Рюмочная". Несмотря на название, это была не забегаловка, а маленький, но внешне вполне приличный бар. Подойдя, слегка покачиваясь, к стойке, не без труда взобралась на высокий табурет. Бармен безразлично скользнул взглядом, оценив опытным глазом состояние клиентки.
— Добрый вечер! Чего-то желаете? — обратился дежурной фразой.
Осоловевшая от выпитого ранее коньяка, Саша передёрнула плечами...
— Бр-р-р... У меня такие холодные зубы!.. — пожаловалась заплетающимся языком.
Бармен, взглянув на неё, весело заметил:
— Многое мне здесь приходилось слышать... Жаловались на холодные руки и носы, уши и ноги... Некоторые даже сетовали по-пьяни на холодные сиськи!.. Но чтобы жаловались на холодные зубы!.. Давайте-ка я вам кофе сделаю, согреются ваши зубы!
— Давайте! — кивнув, с готовностью согласилась на предложение Саша, —Я люблю кофе! Особенно в постель... Но мне, почему-то, никто никогда кофе в постель не приносил! Почему, а?
— У вас что-то случилось? — спросил бармен, демонстрируя свой профессионализм: все бармены немного психологи.
Тут сработали алкоголь, стресс, включился "эффект попутчика" и Саша выложила как на духу:
— Ничего, — пожала она плечами. — Кроме того, что сегодня я впервые изменила мужу.
— Простите, но ваш муж козёл!
— Почему?!
— Если ему изменяет такая женщина, значит он её чем-то допёк. Или не оценил.
— Да? Вы так считаете? Не задумывалась... Всё случилось спонтанно... А официантка из кафе неподалёку обозвала меня шалавой... — задумчиво и с горькой усмешкой почти театрально произнесла Саша.
— Не обращайте внимания, какая-нибудь брошенная и закомплексованная дура. У таких главная ценность в жизни — мужик. Именно мужик, а не мужчина. Личные качества этой особи мужского пола не имеют при этом никакого значение. Просто, "чтоб было́"!
— А дайте мне водки, а?.. — пьяно попросила Саша.
— Думаю, что вам лучше ограничиться кофе. Он, кстати, уже готов, — мягко отказал в выпивке бармен и поставил на стойку исходящую паром чашку.
— Я хочу напиться! Нет, мне нужно напиться! — не унималась вконец опьяневшая Саша.
— Давайте в следующий раз, хорошо? — не сдавался бармен.
— Это что, когда я в следующий раз изменю? А если я больше не изменю?
— Значит, просто придёте, не изменяя. Скажите, кому позвонить, чтобы вас забрали? Не нужно вам в таком состоянии идти одной. Давайте телефон, я позвоню.
Саша порылась в сумке. К счастью, телефон был при ней.
— Кому звоним? — поинтересовался бармен.
— "Звонок другу"! — ещё умудрилась пошутить Саша, — Как это, кому? Маме, конечно! — удивилась и вырубилась, уронив голову на руки.