************************

А может быть, клин – клином?.. Вприпрыжку – к эшафоту?.. И пусть горят завистники – кто синим, кто – оранжевым!.. Оставь блуднице, Господи, не «спич» последний – фото лишь – Цветным измятым оттиском – на памяти… «Но как же Вы, Сударыня, сподобились – от пуританской скромности (При внутреннем пристрастии к терпению и святости…) Скатиться – до беспамятства, дойти – до беззаконности И посягнуть на вечное… во имя краткой радости?!..» «Смогла…» - в порыве дерзости нахально брови вскинула, Глазами сине-серыми скользнула по собравшимся: «А вам – приросшим намертво к шаблонной жизни спинами – Вам не понять счастливейших!..» Бестактно рассмеявшейся Предстала перед судьями – в рванье стыда и совести, Горящая и страстная… «Смогла… Не к месту – каяться!.. Пусть лютуют завистники… В моей любовной повести – Слезами переписанной – все только… начинается…» - Она дрожала, ревностно вцепившись в клочья памяти… «Грешно любить женатого!..» - толпа вердикты сыпала… Случалось раньше всякое – и нищенкой на паперти, И – в не-любовь заблудшая – она годами мыкалась, И с беспросветной верою в суме дорожной – по свету… С неистовой молитвою – о счастье – в лунной полночи Колени преклонившая – она совалась к Господу, И Бог ей не отказывал подчас в посильной помощи… «…Смогла… А вы бы видели Его глаза… - смешливые, Сиренево-свинцовые… Служили мне лампадами… Он был моим – с рождения…» «…Не в меру говорливая!.. – Толпа ревела истово. – Казнить блудницу надо бы!..» Два шага – до помоста ей… А что, слабо – вприпрыжку?!.. И пусть горят завистники – кто синим, кто – малиновым!.. За чувство бесконтрольное – по всем законам – «вышку» бы… А ей… вдруг померещилось, что можно еще – сызнова… Галдели в небе вороны… Склонив лицо над плахою, Она – испепеленная – еще сочилась силою… И сжалось сердце Господа от боли под рубахою – Вступился Бог за грешницу: «Казнить нельзя… Помиловать..» Мария Харьковская