ЛСД и рок-н-ролл. Странствуя по фантастическим мирам

ЛСД. Возбуждение. Драйв. Зримые звуки. Слышимые цвета. Ошеломляющие концептуальные альбомы. Аннотации, которые невозможно прочесть. Снова ЛСД. И воистину великая музыка. Classic Rock включается, настраивается и увозит вас в волшебное путешествие по сказочной стране грез, в мир acid-рока.
"Когда блюз столкнулся с психоделикой, родился настоящий рок-н-ролл". А уж Кену Кизи-то можно верить. Автор "Полета Над Гнездом Кукушки" и водитель знаменитого Волшебного автобуса, именно он восседал на диспетчерской вышке, когда в середине 60-х на Западном Побережье Америки родился acid-rock - рок-музыка, созданная под непосредственным влиянием ЛСД - плод набиравшего обороты движения хиппи.
Будучи сочетанием искаженных звуков импровизаций, acid-рок отражал наркотические ощущения своих слушателей, открывая совершенно новые музыкальные перспективы. Он изменил направление рок-музыки в не меньшей степени, чем электрогитара или даже блюз.
Но для начала пара слов о первопричине. Диэтиламид лизергиновой кислоты был открыт в 1938 году швейцарским химиком Альбертом Хофманном в процессе работы над новым сердечным стимулятором. Пять лет спустя по чистой случайности небольшое количество ЛСД попало ему на кончики пальцев и сквозь кожу проникло в организм. Почувствовав головокружение, он прилег и, прикрыв глаза, наблюдал "непрерывный поток фантастических картин и удивительных образов с интенсивной, калейдоскопической игрой цветов". Решив, что причиной подобных эффектов должен быть ЛСД, он поставил на себе эксперимент, растворив в воде ничтожное, по его мнению, количество кислоты и выпив этот раствор. И сразу же отправился в первый в истории "бэд-трип" (состояние, характеризующееся неконтролируемым страхом, паникой, а иногда и желанием совершить самоубийство - прим перев.).
Когда Хофманн опубликовал результаты своего исследования, ими заинтересовалось ЦРУ. Сотрудники ЦРУ были заняты поисками "настоящего наркотика". Поскольку попытки использовать алкоголь, кофеин, барбитураты, марихуану и мескалин успехом не увенчались, в ЦРУ решили подробнее исследовать феномен ЛСД. Они начали опробовать кислоту на своих агентах - без их ведома, а позднее и на ни о чем не подозревавших военных. Известно, что в результате этих неправомочных экспериментов погиб по меньшей мере один человек - он выпал из окна десятого этажа, хотя и в этом случае потребовалось 20 лет, чтобы история выплыла наружу.
Однако за пределами параноидального аппарата госбезопасности Соединенных Штатов к ЛСД отнеслись более благосклонно, особенно люди творческие. Среди тех, кто опробовал его в 50-х, был актеры Джек Николсон и Джеймс Коберн и дирижер Андре Превин (ЛСД запретили только в 1965-м). Вскоре новый наркотик покорил и джазовое сообщество, привычное к использованию стимуляторов сознания.
В 1960-м году доктор психологии из Гарварда Тимоти Лири начал ставить эксперименты с галлюциногенными веществами. Вскоре его исследование переросло в религию "включайся, настраивайся и улетай" ("turn on, tune in, drop out"). Излишне говорить, что ЦРУ все это отнюдь не позабавило, и они стали непрестанно надоедать Лири.Но было уже поздно. Об ЛСД узнало поколение битников - писателей и поэтов. Особенно им заинтересовались Аллен Гинсберг и Нил Кэсседи, а также студент колледжа Кен Кизи, который принимал участие в одном из "экспериментов" Лири в госпитале для ветеранов в Менло-Парке, а затем стал работать ночным санитаром в психиатрическом отделении этого госпиталя, где имел неограниченный доступ к всевозможным препаратам. После чего он сел и написал "Полет Над Гнездом Кукушки".
На доходы, полученные от этой книги, в 1964-м году, неподалеку от Сан-Франциско, Кизи основал коммуну "Веселые Проказники" (Merry Pranksters) и отправился вместе с ними разлагать американскую молодежь. Они колесили по стране в разноцветном автобусе, разрисованном психоделическими загогулинами, рядились в странные одежды и распевали песни Beatles, Рахсаана Роланда Кирка и Боба Дилана, предлагали всем и каждому "Kool-Aid" - апельсиновый сок, приправленный водкой, - а потом устраивали вечеринки под названием "Кислотный Тест".
Но наибольшим успехом Проказники пользовались именно в Сан-Франциско. Тамошняя богемная субкультура - писатели, поэты, актеры, исполнители джаза, блюза, фолка и кантри - создавала очень подходящую атмосферу. Среди тех, кто примкнул к Проказникам, был и молодой адепт стиля bluegrass Джерри Гарсиа.
Первой acid-рок-группой стали Charlatans (нет, это не малоизвестная команда Тима Берджесса). Они играли блюз на нарочно расстроенных гитарах и одевались в наряды денди, купленные в дешевых магазинах. Летом 1965-го они приняли кислоту, перед тем как идти на прослушивание в "Wild West Saloon" (Виржиния-Сити, штат Невада), где собирались стать резидентами. В результате приятелям музыкантов пришлось подраться с местными парнями.
Что касается музыки, на словах у The Charlatans все обстояло лучше, чем на деле. Ничего из того, что они записывали, не было издано до 1969-го года, а к тому времени они уже распались. Их ранний материал вышел лишь десять лет спустя и звучал уже устарело. Как бы то ни было, Charlatans были катализатором внезапной волны новых команд из Сан-Франциско. Может быть, потому что другим музыкантам казалось, что у них получится лучше.
Джерри Гарсиа тоже решил, что рамки стиля bluegrass для него узки. Он собрал ритм-энд-блюзовую кавер-группу The Warlocks, куда вошли барабанщик Билл Круцманн, выпускник музучилища Фил Леш на басу, Боб Уэйр на гитаре и Роберт "Пигпен" Маккернан на клавишных и губной гармошке.
Поначалу они играли по местным барам, затем стали постоянными участниками "Кислотных Тестов" Веселых Проказников и сменили название на The Grateful Dead. Финансировал группу химик Оусли Стэнли, легендарный производитель лучшей (по мнению потребителей) кислоты. Своей продукции он давал такие названия, как "Белая Молния" (White Lightning) и "Багровый Туман" (Purple Haze). Кроме того, он придумал для Dead специальную аудиосистему.
В отличие от The Charlatans, у Dead слова не расходились с делом. Они жили в коммуне на Эшбери Стрит, давали бесплатные концерты и вообще были тем центром, вокруг которого вращалась сцена Сан-Франциско. Отойдя от своих корней - фолка, кантри и блюза - Dead популяризовали спэйс-рок, музыку, которая выливалась в затяжные джемы. Они разработали свою систему общения на сцене, которая была эффективна независимо от того, насколько далеко они стояли друг от друга. И это наделяло их почти мистической аурой.
Однако на то, чтобы передать эту ауру в записи, потребовалось какое-то время. Их первый одноименный альбом, выпущенный в 1967-м году, был трудным ребенком - отчасти из-за того, что непросто было подогнать их свободный стиль под короткие, энергичные песни, коих требовал от Dead их лейбл Warner Brothers, а отчасти потому, что их благодетель хотел, чтобы они опробовали каждую партию производимой им кислоты.
Создавая свой второй альбом "Anthem Of The Sun", они попробовали работать с "живыми" пленками и создать в студии соответствующую атмосферу. Но все равно результат получился несколько плотным и непривлекательным. К работе над пластинкой "Aoxomoxoa" они привлекли текстовика Роберта Хантера, и это помогло их песням обрести фокусировку, хотя в музыкальном плане они все еще были заняты поиском индивидуальности.
И в конце концов они ее обрели, выпустив в 1969-м двойник "Live Dead". Там у них было достаточно места, чтобы развернуться. Их песни вводили в транс и уносили в параллельную музыкальную вселенную, которая не подчинялась обычным законам навигации. Необычайная 23-минутная "Dark Star" вобрала в себя всю сущность Dead -страсть к музыкальным путешествиям в неизвестное, со всеми их опасностями, и слепая вера в то, что в конце концов им удастся собрать из осколков песню (да и самих себя). "Live Dead" - это мерило, по которому судят все остальные альбомы Grateful Dead, коих насчитывается едва ли не сотня -и это не учитывая бутлеги.
Если The Grateful Dead были самозваными кислотными посланцами, то Jefferson Airplane разнесли это послание по всей стране. Основанные фолк-музыкантами Марти Бэйлином и Полом Кантнером примерно в то же время, что и Dead, Airplane имели гораздо более четкое представление о своей музыкальной направленности - поэтическом роке. Они ввели в состав вокалистку Сайни Андерсон, блюзового гитариста Йорму Кауконена, его друга Джека Кэседи на 6асу и ударника Скипа Спенса, который на самом деле был гитаристом, но, очевидно, "выглядел как барабанщик".
Группа подписалась на RCA, получив авансом 25000 долларов что в пять раз превышало тогдашние расценки) и в конце 1965-го записала свой первый альбом, "Jefferson Airplane Takes Off". Но, услышав песню "Running Round The World", в особенности ее строчку "The nights I've spent with you have reen fantastic trips (Ночи, проверенные с тобой, были фантастическими путешествиями)", лейбл испугался. Прессовка пластинок была приостановлена, трек из альбома изъяли, релиз отложили потом, а группу уволили.
К тому времени, как вышел альбом, Скипа Спенса выгнали за прогулы репетиций, а Сайни Андерсон уже не могла совмещать мужа и группу. Но, тем не менее, Спенсер Драйден был подходящим барабанщиком, а Грэйс Слик - отважной вокалисткой, которая, так сказать, брала нахальством там, где ей недоставало изящества. Кроме того, она принесла с собой пару песен из своей предыдущей команды The Great Society - "Somebody To Love" (написанную ее деверем под воздействием кислоты, когда его бросила любимая девушка) и "White Rabbit", выражавшую сомнения по поводу того, что же на самом деле происходило с Алисой в Стране Чудес.
Летом 1967 года обе этих песни попали в американскую Тор Теn и стали хитами альбома Airplane "Surrealistic Pillow". Альбом этот был кратким описанием эпохи галлюцинаций и политики левого крыла. В него вошли самые мелодичные песни Airplane - "Today", "My Best Friend", "How Do You Feel", равно как и самые жесткие - "3/5ths Of A Mile In 10 Seconds" и "Plastic Fantastic Lover".
Став гласом андеграунда Сан-Франциско, Jefferson Airplane незамедлительно это отпраздновали, записав нарочито соответствующий собственным прихотям "After Bathing At Baxters". "Среди тринадцати прочих составляющих - чистый ЛСД", - так описал пластинку Пол Кантнер, единственный из всех, кто еще был в состоянии писать более-менее приличные песни. Остальные музыканты перестали обращать внимание на смысл, делая акцент на звуковые эффекты, растроенные гитары, затяжные джемы и бессвязные тексты. Грэйс Слик была надменной, но бесполезной, а Марти Бэйлин, чей до боли красивый тенор был столь эффектным элементом саунда Jefferson Airplane, превратился в человека-невидимку.
"Crown Of Creation" (1968) не во всем походил на предыдущий альбом. В нем было все так же много эффектов и "овердабов", но джемы сменились неплохими мелодиями, среди которых были и остроумная, кислотная песня Слик "Lather", и известная "Triad" Дэвида Кросби. "Volunteers" '69 получился более политизированным (взять хотя бы "We Can Be Together" или заглавный трек), поскольку Пол Кантнер играл в команде все более доминирующую роль. Бэйлин, меж тем, понемногу утрачивал ко всему этому интерес. В "Hey Frederick" Слик еще удается выглядеть сумасбродной, но пламень в Jefferson Airplane уже угас, и Йорма Кауконен с Джеком Кэседи все сильнее увлекались своим сторонним блюзовым проектом Hot Tuna.
Dead и Airplane были сливками сан-францисской сцены, опутанной множеством взаимосвязей. Группа Quicksilver Messenger Service была создана приятелем Пола Кантнера Дэвидом Фрейбергом и гитаристом Скипом Спенсом, пока он не перешел в Airplane барабанщиком (помните?). В их оригинальный состав входил также автор и исполнитель Дино Валенти, который написал хипповский гимн "Get Together", сделал каверы на песни из первого альбома Jefferson Airplane, а впоследствии написал и попавший в Тор 10 хит для The Youngbloods.
Когда Валенти посадили за хранение марихуаны, оставшиеся музыканты принялись разучивать бесконечные джемы Бо Диддли, укрывшись в лачуге в городке Милл Вэлли, который даже в те времена считался пристанищем всех пороков. Они обрели репутацию одной из лучших концертных команд Сан-Франциско. Их привлекательность базировалась на контрастных стилях и великолепной дуэли гитаристов Джона Чиполлины и Гари Данкэна. Их дебютный альбом "Quicksilver Messenger Service" прошел незамеченным, но "Happy Trails" 1969-го года стал квинтэссенцией acid-рока. Большую часть альбома занимала 25-минутная версия "Who Do You Love" Бо Диддли, в сравнении с которой семиминутный кавер на его же "Моnа" был краткосрочной передышкой.
После ухода Данкэна группа утратила свое очарование, и "Shady Grove" '70 разочаровал слушателей, непривыкших к неторопливому стилю его преемника, английского клавишника Ники Хопкинса. И хотя через год Данкэн вернулся, возродить былую магию уже не удалось.
А нескончаемые приключения гитариста и ударника Скипа Спенса после Quicksilver Messenger Service и Jefferson Airplane привели его в Moby Grape. Став пристанищем множества талантов, Moby Grape получили от различных рекорд-лейблов 13 предложений и в конце концов остановились на Columbia. Их одноименный дебют 1967-го года являл собой отличное сочетание хард-рока и спокойных, неторопливых песен. Иными словами, психоделия была под контролем.
Однако, на этом, к сожалению, все и заканчивалось. Записывающая компания разрекламировала Moby Grape, выпустив одновременно целых пять синглов из альбома. Все они потерпели фиаско. На той же неделе трое участников группы были арестованы за употребление наркотиков. А потом кто-то заметил, что на обложке альбома присутствовал поднятый палец, в коем усмотрели угрозу американской конституции, и запись с прилавков изъяли.
Columbia решили, что будет лучше, если Moby Grape запишут свой второй альбом в Нью-Йорке, где лейбл сможет получше за ними присматривать. Но это не помешало Скипу Спенсу, будучи под кислотой, в бешенстве носиться с пожарным топором в руках. За этот проступок его упрятали в лечебницу для душевнобольных. Когда еще один из участников подался в моряки, Moby Grape следовало бы понять, что игра окончена, но они продолжали бороться еще целых десять лет.
Выйдя из лечебницы, Спенс еще раз попытал счастья и за пару недель записал сольный альбом под названием "Oar". И пел, и играл на нем он один. Эта пластинка может показаться галлюциногенной или шизофреничной, она определенно была записана "на грани".